2.46. Ситуации преодоления психологических барьеров (преодоление следственных латентных ошибок, вызванных психологическими барьерами)

 

Не стройте маленьких планов, они не обладают волшеб­ным свойством волновать кровь.

Н. Рерих.

 

Напряженная следственная ситуация, с которой следователь начинает воспринимать расследуемое преступление, практически всегда содержит в себе опре­деленный психологический барьер. Это обстоятельство следует помнить, учитывать, желать, диагностировать и преодолевать.

К состоянию психологических барьеров надо отно­ситься достаточно серьезно, чтобы не допустить ошиб­ки при их преодолении. В связи с этим уместно вспом­нить вид спорта — бег с барьерами, которые преодолеваются спортсменами с запасом.

Преодоление психологических барьеров также дол­жно производиться с интеллектуальным и эмоциональным запасом прочности и устойчивости.

Психологические барьеры как явление определя­ются и преодолеваются по-разному, поэтому возникает разночтение в определении опасности этого многопла­нового явления.

«Психологические барьеры — это психические со­стояния, проявляющиеся в неадекватной пассивности субъекта, что препятствует выполнению им тех или иных действий»¹.

«Психологический барьер — это мотив, препятству­ющий выполнению определенной деятельности, в частности, общению с определенным человеком или груп­пой людей»².

«Психологический барьер — это неадекватная мыс­ленная модель проблемной ситуации»³.

«Психологический барьер — это субъективно-не­преодолимое препятствие, возникающее в сознании следователя, оценка которого разрушает рациональные формы деятельности»⁴.

«Психологические барьеры — это специфические препятствия в мышлении и самоограничения, связанные с инертностью и трафаретностью мышления. Это запре­ты, основанные на ложной аналогии»⁵,

Подводя итог приведенных выше определений, можно сказать, что психологический барьер — это состояние, это препятствующий мотив, это мысленная мо­дель, это субъективное препятствие в мышлении, т.е. это все то, что мешает думать и рождает следственные ошибки.

Психологический барьер, как явление, рождаетеся при определенных условиях:

— высокий уровень информационного дефицита ис­ходных данных (когда нет следов или следы противоречивы; или следов так много, что трудно выде­лить значимые для построения версий, что характерно для «затоптанных мест» происшествий);

— исходные данные оказывают интенсивное психо-травмирующее воздействие на личность следовате­ля, например, внешний вид трупа настолько потря­сает следователя, что у него возникает барьер восприятия;

— сложность или «неподъемность» объема предстоя­щей работы, не укладывающейся в прогнозируе­мые рамки и выходящей за пределы поля возмож­ностей следователя;

— интенсивное противодействие заинтересованных лиц, организаций, социальной среды, обществен­ного мнения.

Каждое из названных условий могло бы расширить­ся в своих частностях, но смысл их един — блокирование рациональных действии следователя и провоциро-вание его на ошибки.

 

Результаты переживаний состояний психологи­ческих барьеров выражаются в следующем:

— увеличение и интеграция отрицательных состояний: страха, тревоги, грядущего стыда, вины, комплексов неполноценности;

— снижение интеллектуальной активности;

— деформация привычных моторных динамических стереотипов, выражающаяся в невыполнении ряда привычных действий;

— деформация волевых процессов;

— снижение самооценки, сопровождаемое неуверен­ностью даже при выполнении знакомых операций.

Психологические барьеры в определенной совокуп­ности могут вызвать у следователя долговременную депрессию. Это довольно типично для работы по не­раскрываемым делам на фоне критики со стороны руководства, надзорных организаций, прессы и т.д.

Психологические барьеры могут вызвать деперсо­нализацию, сопровождаемую изменением сознания, «потерей» собственного «Я», самоотстраненностью, когда человек наблюдает себя как бы со стороны. Все это вызывает тяжелые переживания, связанные с «про­смотром» дефектов собственной деятельности, их мно­гократным переживанием и усилением негативности собственных состояний.

Психологические барьеры, «окружая» следовате­ля, могут негативно изменить его представление о смысле собственной деятельности и смыслах своей и чужой жизни. Потеря перспективной цели профессиональной деятельности создает барьер смысла, своеобразный смысловой вакуум, когда следователь видит бессмыс­ленность всех своих действий по расследуемому делу. Смысловой вакуум приводит к тому, что следователь бездумно, безвольно, безэмоционально относится к перспективе совершения ошибок всех видов.

Из всего этого следует вывод: психологические барьеры — одно из сложных полифункциональных оснований для совершения всех видов следственных оши­бок, особенно латентных.

Латентные проявления переживаний барьерности наиболее часто выражаются в неполноте восприятия, оценки. Следователь теряет потенциал следственного действия, который, в свою очередь, снижает потенциал следствия по делу в целом.

В связи с этим возникает сумма неполноценных и неадаптивных следственных реакций по приему и переработке информации о расследуемом преступлении.

Неадаптивные реакции следователя (как следствия переживания психологических барьеров) могут выражаться в системе отрицательных эффектов:

1. Информационная истощаемость.

2. Ломка психозащитных механизмов.

3. Нервно-психические расстройства.

4. Снижение уровня притязаний на раскрытие, внут­ренняя демобилизация усилий. Уход от активного след­ствия.

5. Формирование глубокого эффекта отрицатель­ного ореола по материалам дела (выражается в том, что любая информация о деле вызывает внутреннее отрицание, отторжение).

Симптомы проявления перечисленных реакций вы­зывают необходимость преодоления собственных уста­новок или мотивированный отказ (самоотвод) от даль­нейшего производства по данному делу.

 

Латентные неадаптивные реакции следователя могут проявиться в следующем:

1. Формирование латентной (для себя) позиции с «эффектом поражения», когда следователь гото­вится к отрицательному результату следствия и форми­рует в деле систему доказательств собственной невиновности в нераскрытии.

Он свертывает активные «наступательные» дей­ствия и процесс общения, чтобы не сделать более гру­бых и тяжелых по последствиям ошибок. При этом сле­дователь пытается с минимальными потерями отступить на позиции, которые демонстрируются как заранее под­готовленные. Это наиболее благоприятный выход из сложной ситуации экстремального характера.

Более тяжелым в плане последствий для общения с участником следственного действия станет выход из ситуации, когда следователь должен будет признать грубую тактическую, процессуальную или уголовно-правовую ошибку. В этой ситуации следователь вынужден­но демонстрирует свою профессиональную некомпетен­тность, неспособность на данном этапе общения решить важную проблему. Ситуация требует немедленного ре­шения, а его нет. Не может следователь его сформиро­вать и изложить. Налицо аффектогенная ситуация для следователя.

2. Формирование следователем позиции с утра­той лидерства в следственном действии. Под влия­нием сильной личности участника следственного дей­ствия следователь теряет уверенность в позитивном исходе следственного действия. Его деятельность со­провождается выраженной неуверенностью в себе, в оценке собственных возможностей. Осознание того, что эта неуверенность становится видна участнику след­ственного действия, вынуждает следователя нервничать еще больше, прекращать проведение следственного действия или проводить его при минимальных положи­тельных или негативных результатах. Причиной такой ситуации является недостаточное изучение личности участника следственного действия, занижение его воз­можностей и отсутствие позитивной следственной про­граммы для оказания допустимого воздействия на по­зицию партнера — участника следственного действия.

3. Формирование следователем сверхкритичес-кой позиции. Проявляется в том, что следователь проявляет чрезмерную критичность к своим действиям, зна­чительно завышает возможности участника следственного действия при занижении собственных возможностей. Следователь заранее строит программу проведения следственного действия с «пристройкой снизу». Эта ситуация характерна для следственных действий с участием высокопоставленных лиц.

Незначительные упущения и ошибки оцениваются как значительные и тяжелые, собственные позитивные действия не замечаются, значимость контраргументов участника следственного действия преувеличивается. От такого следственного действия остается отрицательная реакция с самоагрессией, злостью на себя, свою беспо­мощность, некомпетентность и неспособность к профес­сиональному противостоянию (позиция «пристройка снизу с последующей аутоагрессией»),

4. Формирование следователем агрессивной по­зиции по отношению к участнику следственного дей­ствия. Эта позиция следователем не скрывается с на­чала следственного действия, она вызывает, как правило, «эффект бумеранга», состоящего в том, что участник следственного действия в ответ на агрессивное поведение следователя, направленное на изменение его Позиции, не только не изменяет ее, но и укрепляет, так же агрессивно реагируя на действия следователя. Та­кая ситуация глубоко конфликтогенна (при наличии двух Источников конфликта), причем этот конфликт раз­вивается быстро, а ситуация становится экстремальной. Даже если следователь «выиграет», т. е. получит неко­торую позитивную информацию о расследуемом деле, он все равно тактически «проиграет», потому что отно­шения с участником следственного действия приобре­тают хронически конфликтный характер, сопровождаются грубыми нарушениями принципов следственной тактики и этики. Эти отношения в суде получат негативную оценку и резко снизят доказательственное значе­ние установленных фактов.

5. Демонстрация следователем злорадства на неуспех участника следственного действия. В этом случае последний мобилизует свои силы и оказывает сильное противодействие только для того, чтобы доса­дить следователю, в том числе идет на оговор следова-теля перед членами суда. Причиной подобной ситуации является неумение следователя сдерживать свои чув­ства и бестактность по отношению к проигравшему уча­стнику следственного действия. Причины неадаптив­ных реакций коренятся в следственных ошибках по оценке личности участника следственного действия.

 

Преодоление ошибок, связанных с эффектом публичности

 

Эффект публичности блокирует естественные процессы личности и создает ситуацию барьера. Присутствие большого числа людей или нескольких лиц, значимых для конкретного человека, создают барьер, не позволяющий ему выполнять свободно даже давно зна­комые действия, например, речемоторную деятельность.

Для предотвращения ошибок:

• следователю необходимо деблокировать «эф­фект публичности», для чего уместно удалять с места происшествия зевак, исключать из созна­ния деятельность иных лиц, которые могут отвле­кать или рассеивать внимание, удалять людей, вы­зывающих отрицательные эмоции (например, родственников потерпевших и т.д.), стараться нр реагировать негативно на действия лиц, от кото­рых при выполнении следственных действий из­бавиться невозможно (представители смежных служб, руководители подразделений);

• для процессуального партнера следователь дол­жен усилить «эффект публичности»: пригласить иных участников следственной группы, напри­мер, при производстве перекрестного допроса (включение членов следственной группы умест­но при производстве обыска; в процесс показа­ний на месте происшествия; в следственный экс­перимент и опознание).

Таким образом, один и тот же тактический эффект может использоваться для различных лиц по-разному. В ситуациях процессуально-тактического сотрудниче­ства «эффект публичности» уместно исключать, созда­вая формы доверительного общения.

По мнению Н. Л. Гранат и А. Р. Ратинова⁶, психо­логический барьер как неадекватная модель проблем­ной ситуации может быть преодолен двояко:

а) логическим путем;

б) путем переноса или «подсказки».

Первый путь заключается в отбрасывании первона­чальной модели, в выходе в сферу более абстрактного мышления, включении знаний в новые связи и систему, что позволяет иначе увидеть ее качества и свойства и в итоге создать новую модель. Нередко в реальном процес­се мышления при прохождении этого (логического) пути появляется «подсказка», которая пока еще во многом зависит от случая. Главная трудность процесса мышления, как показали психологические эксперименты, заключается в скованности первоначальной моделью.

На основании изложенного возникло предположе­ние о том, что интеллектуальная активность следователя является одним из факторов преодоления им психологических «барьеров» и что существует опреде­ленная зависимость между высотой психологического «барьера» и уровнем интеллектуальной активности.

Если «проблемные» задачи ставят испытуемого в такие условия, при которых он должен выявить столько умственных способностей и знаний, сколько от него требует конкретная решаемая задача, то с помощью названного метода можно установить, способен ли ис­пытуемый на большее и какова действительная мера активности его интеллекта.

Если считать, что психологический барьер — это сис­тема негативных воздействий на личность следователя, ограничивающих рациональность его решений и действий, то это система открытая. Таким образом, число, содержа­ние, интенсивность, направленная адресность негативных факторов не ограничены никакими рамками.

Поэтому каждый негативный фактор, формирую­щий психологический барьер в конкретной ситуации, в отношении конкретного следователя требует адекват­ного приема и пути нейтрализации данного барьеро-формирующего фактора.

Дерево проблем рождения психологических барье­ров вызывает необходимость разработки дерева решений преодоления барьероформирующих факторов.

Если быть еще более точным, то следует преодоле­вать не сам барьер, а факторы, его порождающие. Барьер имеет определенные объективно-значимые корни. Если их не удалить, не исключить из поля сознания, они вновь дадут негативные всходы. Известно, что «трепа­нация черепа — не лучший способ избавления от голов­ной боли, причины боли всегда находятся вне головы» (Р. Акофф).

Также и с причинами состояния барьерности. При­чины барьерности лежат вне следователя, и он становится их заложником до тех пор, пока не изменится или исток барьерности или отношение к нему.

Преобразование негативного фактора — истока барьерности — может происходить через систему эвристик, обеспечивающих изменение фактора барьерности и его восприятия следователем:

1. Конструктивная критика фактора, породившего состояние барьерности. Следователь может убедиться в том, что ситуация не представляет какой-либо слож­ности, она элементарно решается при подходе с иной точки зрения.

2. Рефлексивная идентификация себя с барьеро-формирующим фактором. Целесообразно представить себя тем фактором, который формирует барьер. В ли­тературе описывался случай, когда маленький мальчик, боящийся темноты, представил себя привидением, ко­торого он боялся, и стал сам себя пугать. Это ему показалось смешным. Аналогично может поступать и следо-атель — встать или войти в пугающий элемент среды и развенчать его там.

3. Разрушение, переворачивание, перестановка эле­ментов барьероформирующего фактора. Следователь должен «погрузиться» в ситуацию и разобрать ее из­нутри. Большие проблемы разобрать на маленькие, маленькие упростить до элементарности и извлечь из них самое негативное, то, что считается истоком.

4. Преобразование «лица» барьероформирующего фактора. Представим, что начинающему следовате­лю дали в производство дело о хищении в особо крупных размерах,  исходные материалы которого составляют 4—5 томов. Первая мысль: «Я этого никог­да не смогу постичь, я этого не пойму, никогда не закончу». Возникает скрытый интеллектуальный аффект-барьер.

Надо изменить «лицо» барьероформирующих ма­териалов: вызвать ревизоров, писавших акты ревизий, и предложить им составить схемы результатов ревизий: по эпизодам, по лицам, по операциям хищения, сумкам, документам. Размытый, сложный, многослойный текст ревизий (которые часто не стыкуются) приводится в графиках, таблицах, рисунках до состояния адапта­ции и полного понимания без страха перед нагромож­дением бухгалтерских текстов и расчетов.

Сортируются документы, систематизируются эпизо­ды, определяются их внутренние связи и исполнители хищения, определяется самое слабое звено в цепи от­ношений группы, группа подвергается дифференциации и последующему «разъединению» в системе лично-слу­жебных отношений. В данном случае уместно вспом­нить о приеме, связанном с рождением и развитием конфликтов внутри преступной группы, и т.д.

5. Преодоление барьероформирующих факторов системой изменений среды обитания. Элемент, создающий барьерные, пугающие состояния, переносится в иные — нейтрализующие условия следственной ситуации.

Например, следователю предстоит допрашивать крупного начальника, вызвать которого к себе некорректно. Приход следователя в приемную, ожидание допроса (как очереди на прием), пребывание в респек­табельном кабинете, появление в кабинете сотрудников допрашиваемого — все это разрушает среду допроса, унижает следователя, лишает его возможности в пол­ном объеме выполнить возложенные на него законом обязанности. Следует изменить место допроса, предва­рив его контактоформирующим корректным вызовом и объяснением необходимости такой встречи в удобное для допрашиваемого время с... до...

Можно изменить такие факторы как время, форму, структуру, последовательность микро- и макродействий следователя в преобразованном повторном допросе, эксперименте, проверке показаний и т.д.

Например, перенесенный на место происшествия допрос дает максимальный результат, потому что нередко возникает актуализация эмоциональных состоя­ний — «оживление» статики места происшествия и пе­реживание прошлого как происходящего в настоящем. Свободный рассказ допрашиваемого как бы наслаива­ется на прошлую реальность, исходя от участника, ко­торый входит в образ свидетеля, говорящего о себе как об ином лице.

6. Инструментальное преобразование метода, с которым следователь выходит на преобразование барьероформирующего фактора. Любую программу пред­стоящего следственного действия можно и нужно при­водить в гибкое быстрореагирующее средство, которое оперативно корректируется по каналам обратной связи (с учетом ситуации и объекта воздействия).

Тактическую программу следственного дей­ствия можно преобразовывать по следующим на­правлениям:

- форма, структура, длительность и направленность действия;

- темп, ритм, интенсивность, эмоциональная насыщен­ность допустимого тактического воздействия;

- тембр, громкость, высота, содержание, интонацион­ная направленность, словесные оформления, речемоторные характеристики речи следователя, сопро­вождающей преобразуемое следственное действие.

Речевое оформление следственного действия тра­диционно производится спонтанно, с большими потерями доказательственной информации на ее приеме, переработке, контактоформирующих и поддерживаю­щих текстах.

7. Преобразование атрибутации и аранжировки среды следственного действия. Можно изменять весь комплекс фоновых элементов среды следственного дей­ствия: таблички на стенах, температуру, предметы в поле зрения, звуки за стеной и в коридоре (в том числе и инсценированные следователем), специфические за­пахи, а также любые иные информационные носители, которые могут оказывать позитивное или негативное воздействие на человека.

Атрибутация среды может прогнозно влиять на из­брание участником следственного действия определенной (желательной для следователя) позиции.

8. Преобразование негативного барьероформирующего фактора по аналогии и ассоциациям сходства, смежности, контраста. Можно произвести пре­образование вопреки логике — в парадокс, что нередко приносит позитивный результат. Диапазон преобразо­вания может лежать от максимально разумного до парадоксального (и наоборот).

Все эти приемы и методы можно синтезировать, агрегатировать, вычитать отдельные элементы, смеши­вать части разных приемов для решения поставленной цели в допустимом процессуальном режиме.

Следователь в процессе преодоления барьеро-формирующего фактора должен прежде всего творить в себе, создавая субъективную защиту от субъективно­го препятствия.

Творчество в себе должно основываться на серии рациональных приемов, направленных на самого себя, на процессы самосовершенствования и саморегуляции.

 

____________________________________

¹ Психология. Словарь. М., 1990. С. 36.

² Платонов А.К. Краткий словарь системы психологических понятий. М., 1984. С. 13.

³ Гранат Н, Л., Ратинов А, Р. Решение психологических задач. Волго­град, 1978. С. 80.

⁴ Зорин Г. А. Тактический потенциал следственного действия. Минск, 1989. С. 55.

⁵ Грановская Р. М. Элементы практической психологии. Л., 1988. С. 188.

⁶ Гранат Н. Л., Ратинов А. Р. Решение следственных задач. Волгог­рад, 1978. С. 83.