2.1. Введение в ситуалогию

 

... Моя философия не дала мне совершенно никаких дохо­дов, но она избавила меня от очень многих трат.

А. Шопенгауэр

 

Подлинный криминалист должен строить всю свою жизнь в пространстве, границы которого пролегают не только там, где находится обычное добро и зло, но там, где проходит тропа парадоксов, где интеллект преступ­ника ставит лабиринтную проблему, ведущую в тупик. Криминалист должен предпринять и осуществить пере­оценку всех ценностей: все то, что обычно признается ценным, на самом деле не имеет ничего общего с под­линной ценностью. Нужно все поставить на свои места — на место инсценированных и мнимых ценностей по­ставить истинные. Эта переоценка ценностей по суще­ству своему и составляет собственно философию рас­крытия преступления, центрированного на исполнителя.

Анализу подвергается как информация, поступаю­щая извне (ее содержание, источники, особенности восприятия участниками ситуации), так и информация, поступающая участникам следственной ситуации по каналам обратной связи. Учитывается комплекс особен­ностей получения и переработки поступающей инфор­мации (с учетом «Я-концепции») каждого участника следственной ситуации.

Конкретная жизненная ситуация имеет объектив­ное и субъективное содержание, является частью, элементом социальной среды. В отличие от условий фор­мирования личности, оказывавших влияние на субъекта длительно и в прошлом, ситуация взаимодействует с личностью непосредственно в момент, предшествующий совершению преступления.

Роль ситуации в совершении противоправного поступка определяется прежде всего тем, какое субъективное содержание вкладывает в оценку ситуации лицо, совершающее преступление. В принципе одни и те же внешние обстоятельства могут трактоваться различны­ми людьми по-разному, в том числе и полярно.

В реальной жизни субъект не всегда, столкнувшись с конкретной ситуацией, осмысливает ее и после этого принимает то или иное решение. Побуждение, возник­шее в конкретных условиях, может реализовываться и без аналитического поиска решения в соответствии с ранее усвоенными стереотипами поведения. Любой че­ловек всегда что-то скрывает о себе, что-то ослабляет, какие-то сведения о себе отрицает, что-то подменяет, что-то приписывает себе. Он демонстрирует себя лю­дям не таким, каков он есть на самом деле, а таким, каким бы хотел, чтобы его видели.

Интегральная оценка личности и ситуации с точки зрения криминогенности позволяет представить их взаимодействие как взаимное подкрепление, усиление либо ослабление, погашение друг друга. Результат вза­имодействия — правомерный или противоправный — зависит от характера сочетания и сравнительной интенсивности конкурирующих факторов различной модаль­ности (направленности).

Тактические и стратегические возможности практического использования криминалистической ситуалогии:

1. Правильная диагностика исходной ситуации, по­ставленный диагноз, позволяет, используя ти­повые ситуации, ликвидировать информацион­ную неопределенность.

2. Диагностика исходной ситуации позволяет пра­вильно классифицировать ситуацию.

3. Правильная классификация ситуации обуслов­ливает методологию работы в этой ситуации.

4. Верно избранная методология работы в крими­налистической ситуации содержит рациональ­ный набор методов, а также способствует их рациональному последовательному применению.

Каждый человек — уникальный и неповторимый мир в себе, который может быть выражен в криминалистической системе понятий и закономерностей.

Этот уникальный внутренний мир воплощает в себе общечеловеческие ценности и криминальную реальность только в творческой деятельности кримина­листа. Открытие «Я» при расследовании — не одномо­ментное и пожизненное приобретение, а целая серия последовательных открытий, каждое из которых пред­полагает предыдущие и вместе с тем вносит в них кор­рективы.

Научный корпус криминалистики представляет со­бой корпорацию носителей и родителей идей... Многие из этих идей утвердились и нашли свое почетное место в общем механизме деятельности, а многие, более молодые и менее защищенные, не могут найти площадку на приземление и странствуют по лабиринтам всеобще­го криминалистического сознания. Ситуалогический подход к криминалистической методологии позволяет расставить в этих лабиринтах указатели на сознатель­ное использование, объединение, пристройку, раство­рение, подчинение, развитие.

Профессиональный интеллект, храня огромный объем информации, нередко забывает ее. Ситуалогический подход будит спящую память, подсказывает ме­ханизмы соединения и использования знаний. Самая сложная ситуация требует информацию о методах. Чем сложнее ситуация, тем острее требование путей ее раз­решения, поэтому острота ситуации мобилизует память и механизмы реализации.

Криминалистическая ситуалогия позволит достичь максимально возможного познания следственной ситуации и истины по уголовному делу. Дух ситуалогии не терпит необоснованных предположений, произвольных утверждений и авторитарных суждений.

В ситуалогии, центрированной на личность, очень важна полифункциональность мировоззрения самого следователя. Он должен охватить сознанием все дело, все точки зрения, все противоречия, выявить их, свя­зать, привести в единое русло реальности и принять правильное решение по делу.

Автор воодушевлен многообразием вариантов и возможных альтернатив решения проблемы. Эту воодушевленность он предлагает читателям работы. Матери­ал работы позитивно загружает сознание, которое ста­новится креативным полем специалиста, будит спящие ассоциации, вызывает к активной жизни интеллекту­альные потенциалы специалистов. В тексте каждый мо­жет увидеть свою линию творчества.

Следует надеяться, что тема будет интенсивно раз­виваться читателем, концентрируя убеждения, научные ценности, продуктивные идеи и их конструктивные ре­шения, а также интеллектуальные продукции...

«Необходимо мужество, чтобы ступить в об­ласть неизвестного, необходима предопределен­ность к тому, чтобы существовать в лабиринте, и семикратный опыт одиночества, и новые уши для новой музыки, и новые глаза, способные разглядеть наиотдаленное, новая совесть, чтобы расслышать истины, прежде молчавшие, и готовность вести свое дело в монументальном стиле — держать в узде энергию вдохновения...» (Ф. Ницше). 

 

КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ИЛЛЮСТРАЦИЯ Гомосексуалист Н. (40 лет) познакомился на улице с 20-летним Г. с надеждой склонить его к половым контактам. Г. начал общаться с Н. из любопытства. В один из вечеров Н. пришел к Г. и начал склонять к сексуальной связи, а затем пытался его изнаси­ловать. Г. в процессе борьбы с Н. убил его тре­мя ударами ножом. Н. полагал, что Г. согласен на сексуальный кон­такт, поэтому вел себя настойчиво, а Г. думал, что его отношения с Н. носят лишь дружеский харак­тер и ему льстило, что 40-летний мужчина про­явил к нему интерес. Но субъективное содержание восприятия реальности принесло экстремальную, сложную, аффектогенную ситуацию. Фрагмент ситуалогического анализа: «Н. преградил Г. дорогу, схватил за руки и дернул на себя, стал говорить, что он возбудился, что хорошо бы, чтобы и Г. возбудился, а затем Н. обхватил Г. и стал целовать его, обнимать...» Г. отмечал, что ему было так противно, что он был близок к тому, чтобы потерять сознание. Г. испытывал нарастающее чувство страха от не­способности избавиться от Н. Он не мог закри­чать (только шипел), настолько был задавлен чувством страха и постоянным физическим противостоянием. О том, что в его зажатых на спине руках нахо­дится нож, он не думал. Но Н. пытался изнасиловать Г. Аффектогеннной, по мнению специалиста по аф­фекту О.Д. Ситковской, является ситуация, характеризуемая группой признаков: - когда раздражитель слишком силен, задача трудна, а человек не может с ней справиться; - когда в поведении противостоящих индиви­дов сталкиваются две тенденции, взаимоисключающие друг друга (Н. хочет изнасиловать Г., а Г. не хочет, чтобы его насиловали). Аффектогенная и конфликтная ситуация ослож­нялась и углублялась дополнительными факторами: • новизной, необычностью и внезапностью действий человека, который воспринимался как вполне порядочный; • неподготовленностью Г. к такому непредс­казуемому развороту события, отсутствием го­тового, сколько-нибудь приемлемого в данном случае решения. Г. оказался в ситуации, когда он должен был обязательно действовать, сохраняя свою честь, достоинство, здоровье и жизнь, но подхо­дящих способов не находил. Н., возбуждаясь, повысил степень агрессии, зажимая руки Г., по­давляя сопротивление и продолжая посягать на его честь. В этих условиях возник сложный процесс на­копления аффективных переживаний Г.: чем больше он противодействовал, тем меньше у него оставалось шансов не быть изнасилован­ным. Это последовательно и неизбежно вызвало разрядку и нерегулируемое сознанием действие. Тем более, что именно в этот момент Г. ни о чем больше не думал, а только о возможности освободиться от насилия Н. Он испытывал су­жение сознания (думал только об освобожде­нии). Произошла глубочайшая травмирующая человека фиксация на раздражителе. Именно в этот момент, когда все силы и мысли Г. направлены на освобождение, действие вырывается из Г., оно не регулируется сознанием, оно «проходит через него», а не исходит от него... Это действие внешне выражается в пер­вом ножевом ударе, ударе неудачном, не причинившем тяжких повреждений, который лишь усилил степень подавления сопротивления. Судебно-психологической экспертизой установ­лено, что именно в период, предшествующий первому удару, Г. вошел в состояние физиоло­гического аффекта, вызванного агрессивными действиями Н. Отсюда выводы: 1. Аффектогенная ситуация налицо. Не трудно представить сложность, глубинность конфликта. 2. Переживание состояния физиологического аффекта носит выраженный характер. Можно утверждать, что первый, не смертель­ный удар был нанесен в состоянии аффекта, вызванного противоправными действиями Н. Последующие действия и удары ножом были совершены Г. в состоянии нарастания аффек­та, усиления отрицательного воздействия на психику Г. 3. Ножевые ранения различной степени были вынужденной мерой необходимой обороны защиты чести, достоинства, здоровья и жизни Г. Г. начал действия по необходимой обороне сво­евременно, так как нападение уже началось, свою цель Н. высказал и в подтверждение начал насиловать Г. Таким образом, Г. своевременно и совершенно правомерно нанес свой первый ножевой удар, который не вызвал ожидаемой реакции Н.: • он не прекратил посягательства; • усилил интенсивность нападения на Г. Это свидетельствует о том, что вышеописанные действия Г. не содержат состава преступления. Если бы Н. в этот момент прекратил посягатель­ство на честь и достоинство Г., он бы остался жив...  Рассмотрим следующий этап развития событий (хотя от первого удара этот этап отделяют секунды). Г. пояснил на следствии: «Он посмотрел на меня бешенными глазами, был в ярости. Я пытался от него вырваться. Но он схватил меня за руки и со мной переместился на кухню. Повалил меня на табуретку, хватал за рубашку, за горло, а левой рукой держал мою руку с ножом. Я боял­ся, что он может сделать со мной что-то ужас­ное, я оттолкнул его от себя, он так сильно держал меня за руки, что сбросил меня со сту­ла. Моя левая рука с ножом освободилась, он поймал ее за кисть, а правой взял и направил лезвие ножа на меня... Лезвие было вплотную к груди ... Я боялся, что он ударит меня моим же ножом... Тогда я схватил за нож выше его руки и, поре­зав свою руку, отвел острие от себя... Я почувствовал, что он вырывает у меня нож, ручка была сырая от пота. Откуда-то взялись силы: я вырвал нож, оттолкнул его. Он упал на колени при выходе из кухни в коридор, выры­вая у него нож, я одним движением ударил его в спину между лопатками. Я не хотел его уби­вать, просто хотел от него избавиться. Другого выбора у меня не было. Комментарий. Исследование ситуации позволя­ет установить неоднородность агрессивной мо­тивации с точки, зрения интенсивности, и «каче­ства» насилия в структуре противоправных. действий против личности. Можно выделить сле­дующие типы мотивов агрессивного противоправ­ного поведения: а) импульсивная агрессия (непосредственная реакция на ситуацию); б) инструментальная агрессия (средство до­стижения какой-либо значимой цели); в) враждебная агрессия (насилие и агрессия как самоцель).

 

Поскольку агрессивное поведение, как и любое другое, всегда полимотивировано, речь идет о веду­щем, основном мотиве конкретного преступного акта¹.

Особая роль в создании криминальной ситуации отводится жертве, провоцирующей насилие своим асоциальным поведением. Подобные ситуации, кон­фликтные по своей сути, предъявляют повышенные требования к возможностям субъекта, поскольку возника­ют часто внезапно и преступник вынужден действовать в условиях конфликта норм. В других ситуациях роль жер­твы в возникновении у преступника умысла может быть меньшей, но никогда детерминанты агрессивного поведе­ния не могут полностью лежать вне ситуации. Учет ситуа­ционных влияний — один из существенных моментов в анализе деятельности преступника.

Таким образом, анализ деятельности преступника в криминальной ситуации, во-первых, предполагает выделение спонтанных и спровоцированных форм агрессии с учетом роли ситуационных влияний в каждой. Во-вто­рых, необходимо принимать во внимание моменты, свя­занные с процессом реализации поставленных субъек­том агрессивных целей. Конкретизируя пути достижения поставленных целей, преступник должен учитывать воз­можные помехи: сопротивление жертвы, вмешательство посторонних, моральные преграды, возможность подвер­гнуться уголовному наказанию. Действия субъекта, не учитывающего основные предметные и социальные тре­бования ситуации, носят малоопосредованный, импуль­сивный характер. Социально опосредованный, планомер­ный характер носит поведение тех, кто действует с учетом встающих на пути реализации цели преград².

На правомерность включения в характеристику криминальной ситуации поведения и особенностей взаимодействующих с преступником лиц указывали В.Н. Кудрявцев, Л.В. Франк, А.Р. Ратинов, Д.В. Ривман, В.Я. Рыбальская, С.Б. Соболева и др.

 

Ни одной опасности нельзя преодолеть, не подвергаясь при этом опасности (лат.)

 

Во многих случаях мощными детерминантами аг­рессии могут являться некоторые устойчивые характеристики потенциальных агрессоров — те личностные черты, индивидуальные установки и склонности, кото­рые остаются неизменными независимо от ситуации. Агрессивное поведение «нормальных» (т.е. не страда­ющих явной психопатологией) личностей вызывают та­кие личностные черты, как боязнь общественного неодобрения, раздражительность, тенденция усматри­вать враждебность в чужих действиях (предвзятость ат­рибуций враждебности), убежденность индивидуума в том, что он в любой ситуации остается хозяином своей судьбы (локус контроля).

Важную категорию агрессоров составляют экст­ремисты, то есть мужчины и женщины, проявляющие агрессию либо очень часто, либо в крайне агрессивных формах. Экстремисты отчетливо подразделяются на две группы, к первой относятся лица со сниженным само­контролем, а ко второй — с повышенным. У агрессо­ров первого типа внутренние сдерживающие механиз­мы развиты весьма слабо, и поэтому они прибегают к насилию чрезвычайно часто. Агрессоры второго типа, напротив, обладают необычайно развитыми внут­ренними сдерживающими механизмами и способны воздерживаться от агрессивных проявлений даже в слу­чае чрезвычайно мощной провокации. Когда же ресурс внутренних сдерживающих механизмов иссякает, агрес­сия, проявляемая лицами с повышенным самоконтролем, может принимать крайние, а порой даже фа­тальные формы.

Поведенческие реакции человека зависят также от его установок и внутренних стандартов.

 

___________________________________

¹ Ситковская О.Д. Мотивация агрессивного поведения несовершенно­летних преступников //Насилие. Агрессия. Жестокость. М., 1990. С. 130.

² Конышева Л.П. Личность и ситуация как детерминант агрессивно-насильственных преступлений//Насилие. Агрессия. Жестокость. М 1990 С. 115.