2.38. Рискогенные ситуации

 

Криминалистический риск — это действие или без­действие по поводу расследуемого преступления, направленные на цель, отягощенную объективной вероят­ностью недостижения, субъектированные определенным лицом, предполагающим альтернативный результат (ус­пех или неуспех).

Следователь не может остаться вне отношений с элементами риска, так как он общается с людьми, которые избрали сферу рискованной деятельности и на определенном этапе получили отрицательный результат — стали обвиняемыми (подозреваемыми), но и после это­го они продолжают быть носителями рискованных от­ношений.

Все это свидетельствует о наличии объективной включенности следователя в коммуникации, содержа­щие элементы риска. А включенный в эти отношения человек не может оставаться нейтральным к риску. Следователь становится невольным носителем эффекта риска. Хочет он или не хочет рисковать — это выходит за рамки его желаний, он находится в сфере деятель­ности, генетически содержащей риск. Риск неизбежно, постоянно и интенсивно вплетается в ситуации преступ­лений и их расследования.

Криминалистический риск — естественный состав­ной элемент следственной деятельности в условиях концентрации проблемных ситуаций, которые постоянно ставят следователя перед необходимостью выбора.

Риск с позиций психологии может рассматриваться в следующих значениях⁵:

1. Риск как мера ожидаемого неблагополучия при неуспехе в деятельности.

2. Риск как действие в том или ином отношении, грозящее тактическим проигрышем, неиспользованием благоприятных возможностей сложившейся ситуации.

3. Риск как ситуация выбора между двумя возмож­ными вариантами действия (бездействия).

Риск — это средство адаптации следователя к ситу­ации, требующей немедленной, эффективной реакции в виде рационального следственного действия, реализа­ции заготовленного или импровизированного приема или метода.

Как особый срез социальной деятельности и об­щественной жизни в целом, риск:

• во-первых, представляет собой специфическую форму активного отношения субъекта к окружающей действительности. С этой точки зрения целесообразно выяснение взаимосвязи риска с категориями «субъект со­циального действия», «деятельность», «выбор», «свобо­да воли», «цель», «целеполагание», «прогнозирование»;

• во-вторых, социальный риск проявляет себя в продуктивной деятельности. Эта сторона риска раскрывается в содержании понятий «новое», «инициатива», «творчество», «интуиция»;

• в-третьих, риск, как форма деятельности, в ус­ловиях неопределенности имеет количественные и качественные характеристики и в практической деятель­ности подвергается оценке со стороны субъекта.

Этот аспект риска раскрывается через анализ его в связи с категориями «вероятность», «возможность и действительность», «необходимость и случайность», «определенность и неопределенность», «социальный детерминизм»¹.

Риск — это необходимый элемент следственного творчества, это попытка прорыва сквозь традиционные формы деятельности, это насыщение старых форм следствия новым тактическим содержанием в виде новых методов, приемов, программ.

Рискогенная ситуация — это ситуация, генетически со­держащая риск (криминальный или криминалистический).

Рискогенные ситуации могут делиться на виды:

— по субъектам риска (следственные, экспертные, прокурорские, судебные, оперативно-розыскные);

— степени планируемости: плановая, неплановая;

— по мотивированности: мотивированная, немоти­вированная;

— по прогнозу: позитивная, негативная;

— по содержанию: процессуальная, материальная, организационно-тактическая, организационно-стратегическая;

— по степени доминирования ситуации: ситуатив­ная (ситуация захватывает субъекта), надситуативная (риск заложен в установку рискующего без надобности субъекта);

— по субъективной стороне состава риска: умыш­ленная или неосторожная.

Аналогично могут делиться ситуации преступного риска. Отличие криминального и криминалистического риска в том, что преступник рискует без границ, без ограничений, а субъект криминалистического риска рис­кует до тех пор, пока он может укладываться в норму материального или процессуального права, с учетом юридической этики.

Нарушение норм УПК или УК является недопусти­мой границей криминалистического риска.

Более подробно рассмотрим наиболее типичные рискогенные ситуации.

По содержанию риска.

1. Организационный риск как действие или бездей­ствие при организации следствия по делу (он может иметь тактический и стратегический характер).

2. Уголовно-правовой риск, допускаемый следова­телем при квалификации преступных действий.

3. Уголовно-процессуальный риск, состоящий в нарушении норм уголовно-процвссуального закона в надежде, что этого никто не заметит, не обратит внима­ния, хотя доказательственная ценность такого риско­ванного (с позиций уголовного процесса) действия рез­ко снижается.

Комментируя уголовно-правовой риск, можно от­метить, что это явления довольно распространенные. Следователь при квалификации сознательно избирает более тяжелую статью, чтобы суд сам перешел на ме­нее тяжелую, и таким образом пытается избежать воз­можного возвращения дела на доследование. Следова­тель в данном случае идет на риск с косвенным умыслом, допуская любую из альтернативных квалифи­каций преступления, которому он посвятил процессу­альный срок расследования дела.

Этот вид риска, хотя и допустим (раз уж применя­ется следователями), но крайне нежелателен. Это свидетельствует о неуверенности следователя в квалифи­кации расследуемого преступления и дает пищу для размышлений защитнику. Такой риск вызывает сильное противодействие со стороны обвиняемого, который идет на конфликт со следователем, ломая его такти­ческие программы, а нередко и всю стратегию рассле­дования дела. Последнее, в конечном счете, завершает­ся прекращением уголовного дела или оправдательным приговором.

По обоснованности мотивации рискованных дей­ствий:

1. Мотивированный риск

2. Немотивированный риск.

3. Смешанный, мотивированно-немотивированный.

В последнем случае часть рискованного действия может быть мотивированной, а часть немотивированной. Может быть вынужденный (немотивированный) риск со стороны следователя, если тактический парт­нер-обвиняемый «втянул» следователя в конфликт или же создал такой эмоциональный режим общения, в ко­тором следователь вынужден рисковать... Хотя послед­нее следователь должен был заранее продумать и под­готовиться к такому развитию событий.

Немотивированный риск полностью исключен как недопустимый. Мотивированный риск должен характеризовать сложную деятельность следователя. Мотиви­рованный риск характеризуется:

а) взвешенностью аргументов («за» и «против» i рискованного решения), т.е. что можно потерять и что можно выиграть;

6) прогнозированием процесса и результатов воз­можных последствий; многовариантностью воз­можных последствий («или-или-или») при нали­чии определенных факторов, усиливающих или ослабляющих возникновение провоцируемых по­следствий;

в) системообразующей целью, т.е. цель постоянно стимулирует следователя, мобилизует его потенциальные возможности в единый рациональный механизм;

г) уверенностью следователя в том, что негатив­ные последствия будут нейтрализованы.

Немотивированный риск характеризуется признаками, которые являются полной противоположностью признакам мотивированного риска. Более того, в немотивированном риске отражается композиция негативных качеств челове­ка, для которого необдуманность поступков, «риск ради риска» важнее негативных последствий его деятельности. В плане анализа немотивированного риска можно обнару­жить такой эффект, как «эгоизм риска».

Суть «эгоизма риска» состоит в том, что человек, отягощенный эгоистичными установками, не может отказать себе в удовольствии допустить рискованное дей­ствие без должной аргументации, хотя оно несет нега­тивные последствия для рискующего индивида, а иногда и лиц из его близкого окружения.

Немотивированный риск характерен для партнеров следователя, особенно для подозреваемых (обвиняемых), которые рисковали и при совершении преступле­ния, и при избрании форм деятельности на предвари­тельном следствии.

Здесь происходит скрещивание риска мотивирован­ного (преимущественно со стороны следователя) и риска смешанного (мотивированно-немотивированного) со стороны обвиняемых, подозреваемых, а иногда со сто­роны иных лиц.

Участники следственных действий «втягивают» сле­дователя в коммуникации с элементами риска, поэтому следователь должен быть готов работать .в любых ре­жимах риска. Каждый режим рискованного общения осложняется суммой объективных и субъективных фак­торов.

Оправданный, мотивированный риск основан на глубоком всестороннем анализе исходной следственной ситуации и построении версий (по различным основани­ям, результатам действий), что исключает наступление последствий неправомерного характера.

В этом смысле тактический риск приемлем и может иметь следующие виды:

а) локальный тактический риск следственного дей­ствия:

— при реализации какого-либо элемента тактичес­кого приема (риск микродействия);

— риск при реализации тактического приема в це­лом;

— риск при реализации группы приемов, объединя­емых в метод следственного действия, например, при формировании психологического контакта (сложный комплексный метод):

б) локальный риск тактической операции, объ­единяющий серию действий;

в) риск расследования дела в целом, выражающий­ся в том, что допущенная следователем альтернатива (сознательно допускаемая дефектная форма последствий) исключает полностью позитивный результат по расследованию дела, что можно иллюстрировать пого­воркой «пан — или пропал».

При негативной оценке последствий такого выбора на определенном этапе развития следствия по делу сле­дователь решает для себя: «быть этому делу или не быть?» В этом смысле действие с элементами риска как бы проверяет на прочность систему доказательств, жиз­неспособность той концепции дела, которую построил следователь в ходе расследования. Что может быть ква­лифицировано как форма следственного стратегичес­кого риска:

а) или одним действием поставить дело и его доказательственную сторону на уровень требо­ваний уголовного процесса;

б) или же разрушить ту обвинительную концепцию, которая выстраивалась из системы доказа­тельств.

В некоторых случаях эта форма риска приемлема — когда следователь сомневается в возможности переда­чи дела в суд. Вспомним о презумпции невиновности.

По наличию или отсутствию ситуативного фак­тора, влияющего на субъекта при выборе рискован­ной формы поведения выделяют:

1. Ситуативный риск.

2. Надситуативный риск.

В первом случае ситуация вынуждает человека идти на риск, ставит его перед необходимостью рисковать. Во втором случае субъект избирает форму рискованно­го поведения в силу своих личностных качеств, хотя ситуация его не заставляла идти на риск.

Применительно.к следственной деятельности про­явление склонности к надситуативному риску крайне нежелательно, так как это способствует рождению из­лишних экстремальных ситуаций, которые вновь ставят проблему, требующую своего разрешения, но уже в создавшихся экстремальных условиях.

По наличию или отсутствию плановости риско­ванного действия различают:

1. Плановый риск.

2. Неплановый риск.

Анализируя природу тактического риска, можно выделить действия с плановым риском и с неплановым риском. Это вызвано тем, что продуктивность действий рискованного характера меняется в зависимости от того, в какой ситуации следователь принимает решение рисковать: в благоприятной для получения позитивных последствий или же в неблагоприятной, вынуждающей следователя идти на риск.

Благоприятной следственной ситуацией можно счи­тать такую ситуацию, в которой следователь сам определяет время, место, структуру и возможные послед­ствия рискованного действия, в полной мере, взвешенно оценивает шансы участника следственного действия на тактический успех или неуспех...

Неблагоприятной следственной ситуацией можно считать такую ситуацию, в которой следователь становится жертвой собственных тактических просчетов или же не зависящих от него факторов внешней среды. В этих экстремальных условиях следователь должен мо­билизовать все свои профессиональные качества, про­явить свои навыки к применению оперативных экспресс-методов исследования исходных данных и поиска (перебора, трансформации) оптимальных решений.

 

Состав элементов криминалистического риска и критерии его оценки

 

Поскольку криминалистический риск напрямую свя­зан с процессом расследования преступлений, состав риска целесообразно рассмотреть по аналогии с соста­вом преступления.

Субъекты криминалистического риска — это лица, принимающие и реализующие решения с элемен­тами риска, влияющие на ход и результаты расследова­ния преступления.

Объектом криминалистического риска являются отношения, складывающиеся в связи с расследуемым преступлением. Эти отношения, содержащие в себе эле­менты риска, могут быть кратковременными и длящи­мися. Участниками этих отношений могут быть все субъекты, названные выше. Однако риск присущ не только межличностным отношениям, но и отношениям следователя с объектами внешней среды. Например, когда следователь снимает отпечатки пальцев с элемен­тами риска, не имея для того должной квалификации.

Объективная сторона криминалистического риска выражается в действии или бездействии. Риск проявляется в поступке, отражающем сознание, волю и эмоции субъекта риска.

Рискованное действие отягощается вероятностью недостижения поставленной цели, ошибкой рискующе­го субъекта (следователя, обвиняемого, потерпевшего).

Риск действия состоит в активном поведении, предполагающем альтернативный результат (выигрыш — проигрыш). Причем результат для следователя может быть положительным, а для обвиняемого — отрицатель­ным, что свидетельствует о том, что и действие, и его результат складываются из совместных усилий такти­ческих партнеров. Это постоянно образует смешанные формы риска, т.е. мотивированно-немотивированный риск.

Субъективная сторона криминалистического риска — это отношение рискующего субъекта к принимаемому решению и его альтернативным последствиям.

Рискованное действие (бездействие) может совер­шаться с прямым умыслом, когда субъект сознавал возможность альтернативных последствий (успех—не­успех), желал их и все сделал для наступления резуль­тата.

Если следователь избирает рискованный вариант действий (бездействий) с прямым умыслом, то предполагается, что он:

— сознает рискованный характер своих действий;

— предвидит возможное наступление негативных последствий, но не желает их;

— предпринимает усилия для многовариантного преодоления возможности наступления негативно­го — проигрышного результата;

—  нейтрализует малейшую возможность получения негативного промежуточного и конечного резуль­тата. В случае риска с прямым умыслом следова­тель рассчитывает только на выигрыш.

Главным является наличие убежденности следова­теля в своей способности устранить фатальные последствия при появлении их первых признаков.

Суммируя вышесказанное, можно отметить, что рискованное действие, на которое следователь идет с прямым умыслом, является более прочным, более надежным с точки зрения достижения поставленных, целей.

В случае риска с прямым умыслом проигрыш сле­дователя также должен быть допустимым с точки зре­ния соблюдения норм морали, уголовного и уголовно-процессуального права.

При косвенном умысле на выполнении рискованных действий следователь:

— сознает рискованный характер своих действий;

— предвидит возможное наступление негативных последствий, но не желает их наступления, а лишь сознательно допускает это;

— обусловливает допущение негативных последствий тем, что вариант негативного результата соответствует нормам закона и следственной этики.

Разграничение риска в прямом и косвенном умыс­ле основано на волевом элементе:

— при прямом умысле следователь желает наступле­ния позитивного результата, не хочет наступления негативного, предпринимает максимальные усилия, чтобы исключить возможность наступления негативного результата, хотя бы он и вписывался в требо­вания норм права;

— при косвенном умысле на риск следователь желает наступления позитивного результата, но допускает и наступление негативного (при соответствии его действий требованиям норм УК, УПК и следствен­ной этики). Видимо, этот вариант риска допустим тогда, когда проигрыш следователя не столь важен для процесса расследования и когда сам проигрыш может стать основанием для дальнейшего тактиче­ского развития следствия по делу.

Рискованные действия (бездействия) могут быть выполнены и по неосторожности.

По аналогии с уголовным правом в криминалисти­ческой рискологии неосторожность тоже можно рассматривать в двух направлениях: риск по самонадеян­ности и риск по небрежности.

При самонадеянности по отношению к риску как действию (бездействию) следователь:

— сознаёт рискованный характер своих действий (бездействия);

— предвидит наступление негативных последствий;

— легкомысленно рассчитывает на их своевременное предотвращение.

В этом случае следователь не предпринимает многовариантной программы предотвращения промежуточных и конечных негативных результатов, как и при прямом умысле на рискованное действие.

При неосторожности по отношению к рискованно­му действию следователь:

— не сознает рискованного характера своих действий, хотя должен был сознавать;

— не предвидит возможности наступления негативных последствий, хотя мог и должен был предвидеть и предотвратить негативные последствия.

 

Формы отношения к риску рассматриваются с позиций следователя, так как он является главным «потребителем» результатов исследования.

Однако вышеприведенные положения относятся в полной мере и к деятельности судьи, прокурора, эксперта, адвоката, что еще раз подчеркивает широкий аспект действия риска при решении профессиональных задач различными субъектами.

Необходимость в принятии и реализации рискованных решений возникает у следователя в ситуациях с высоким уровнем неопределенности исходных данных, с одной сто­роны, и высоким уровнем неопределенности развития следственной ситуации в последующих следственных действиях — с другой. Информационная неопределенность склады­вается из следующих факторов.

1. Неопределенность исходной следственной ситу­ации.

2. Неопределенность процесса развития исходной следственной ситуации в последующих след­ственных действиях.

3. Непредсказуемость действий людей, включенных в сферу предварительного следствия по расследуемому преступлению.

4. Отсутствие традиционных, типовых методов раз­решения поставленных задач.

5. Неопределенность действий следователя.

Наличие хотя бы одного из названных факторов вы­зывает необходимость принятия решений с элементами риска в условиях информационной неопределенности.

«У людей так называемого «практического скла­да» существует предрасположенность к рискованному поведению в ситуациях, не связанных с принятием морального решения. Психологами установлено, что экст­раверты более, чем интроверты, склонны к рискован­ным действиям и выводам, не вникая в обстоятельный анализ оснований, подтверждающих их правильность»².

Склонность к риску можно прогнозировать с уче­том возрастных особенностей человека. Например, молодые люди более склонны к риску, чем люди среднего и пожилого возраста, потому что последние обремене­ны грузом социальных стереотипов, жизненным опы­том, сложным комплексом житейских отношений. Этим людям есть что терять.

Вместе с тем, склонность к риску провоцируется внешними факторами, которые весьма часто оказывают воздействие более сильное, чем внутренние. Например, при допросе обвиняемый нередко идет на риск, потому что это его последний шанс на выигрыш; этот прием называют «ва-банк».

С учетом вышесказанного, критериями допустимо­сти криминалистического риска являются:

1) соответствие вероятных негативных последствий требованиям норм морали, УК и УПК;

2) положительная разница между возможным «выигрышем» и тактическим «проигрышем» в результа­те рискованных действий (это означает, что вероятность «выигрыша» больше, чем вероятность «проигрыша»);

В. И. Шиканов считает: «В принципе для нас нет сомнений, что следователь имеет право на оправдан­ный риск, как нет сомнений и в том, что в каждом слу­чае принятия рискованного решения следователь не может действовать на «авось», а равно идти на риск, связанный с возможностью нарушения закона, ущемле­ния прав и законных интересов личности, утраты суще­ственной и невосполнимой доказательственной информации»³.

 

Определение величины криминалистического риска

 

Если в экономических, производственных отноше­ниях риск оценивается в рублях, в неполученных упущенных выгодах и т.д., то в уголовном процессе проиг­рыш нельзя оценить в деньгах. Он сложнее в структурном отношении. Что же теряет следователь?

Тактический проигрыш может рассматриваться сле­дующим образом.

1. Утрата тактически выгодного момента (развития следственного действия) — это латентный тактический проигрыш, который может заметить только следователь. Этот вид проигрыша в ряде случаев восполним, его мож­но нейтрализовать на дополнительном допросе или ином действии.

2. Утрата оснований для формирования и стабили­зации психологического контакта с участником следственного действия. Это сопровождается утратой того, что могло бы стать платформой позитивных отношений. Контакт, как плод отношения, уже не родится, превра­тив эмбриональное, зачаточное состояние в хронически негативное (это уже явный тактический проигрыш, но вероятный и допустимый, который может быть воспол­нен введением в дело нового следователя и переориен­тацией обвиняемого (подозреваемого) на качества но­вого следователя).

3. Утрата вещественных доказательств в результа­те ошибочных действий следователя может быть латентная и явная. Иногда следователь и не подозревает, хотя должен был бы сознавать, что утрачены ценные невос­полнимые доказательства.

4. Утрата ка допросе значительного объема пока­заний, не допрошенных, «пропущенных» свидетелей в результате ошибки, сопряженной с утратой оснований для формирования контакта (может быть латентной и явной). Данный проигрыш восполним проведением до­полнительных следственных действий, с других пози­ций, другими приемами, иными методами, в ином месте, в иных условиях, иными следователями, т.е. в условиях комбинирования этих компонентов.

5. Тактический проигрыш может выражаться в ут­рате доверия к следователю, в деформации восприятия его качеств (явный тактический проигрыш).

6. Проигрыш может состоять в нарушении нормы УПК (это явный и недопустимый проигрыш). Нарушение закона, как альтернатива возможных последствий, дол­жно полностью исключать принятие и реализацию ре­шений (т.е. это проигрыш уголовно-процессуального характера).

7. Проигрыш может состоять в переквалификации действий обвиняемого прокурором или — что еще хуже — судом. Это проигрыш уголовно-правового характера, который меняет статус обвиняемого, влияет на меру наказания, свидетельствует о недостаточной «чистоте» квалификации действий обвиняемого и вызывающей сомнение квалификации следователя, не способного объективно оценить содеянное. Практике известны слу­чаи, когда обвиняемые, возмущенные «завышенной», неправильной оценкой своих действий со стороны сле­дователя, отказывались от ранее данных правдивых показаний, входили в глубокий долговременный конф- ^ ликт со следователем и, оказывая активное сопротив­ление, используя все средства защиты (в том числе и ложные показания), «выигрывали» дело. Уголовно-пра-вовая ошибка следователя при квалификации действий по более тяжкой статье УК (как действие с риском неподтверждения этой квалификации в суде) становилась основанием для глубокой долговременной следствен­ной ошибки, которая переориентировала деятельность обвиняемого на весь процесс расследования дела, то есть уголовно-правовой проигрыш следователя в этом случае порождает и тактический проигрыш:

— по всем действиям и делу в целом (дело в луч­шем случае возвращается на доследование без какой-либо надежды на реальную судебную пер­спективу);

— уголовно-правовой проигрыш, меняющий право­вую оценку действий обвиняемого и вызываю­щий необходимость доказывать иные элементы субъективной или объективной стороны иного состава преступления, которые могли быть дока­заны и оценены своевременно и верно.

8. Проигрыш в связи с вышеприведенными аргу­ментами может носить и этический характер, т.е. «лицо» следователя после таких грубых ошибок «деформиру­ется», его деятельность осложняется комплексами вины, сопровождаемых неуверенностью, потерей ини­циативы в расследовании преступлений, страхом перед возможной неудачей в последующих делах и т.д.

Величина риска, его количественные и качествен­ные характеристики определяются методами прогнозирования. Следует заметить, что прогнозирование в кри­миналистике применяется весьма ограниченно, тем более, что методика криминалистического прогнозиро­вания мало разработана.

Величина криминалистического риска зависит от следующих факторов:

• степени достоверности опорных исходных дан­ных, на которых строятся прогнозные версии (чем выше уровень определенности исходных данных, тем выше качество прогноза, тем мень­ше степень риска при использовании прогнози­руемых результатов);

• степени разработанности программы применения метода прогнозирования в специфических усло­виях расследования преступления, с учетом вы­сокого уровня неопределенности и противодей­ствия со стороны заинтересованных лиц;

• соотношения возможных проигрыша и выигры­ша при реализации прогнозируемых действий.

Величина риска может оказывать главное влияние на выбор альтернативы.

«Риск определяют как дисперсию, математическое ожидание убытка, величину убытка, разность между выигрышем и проигрышем и т.д. Очень часто риск яв­ляется неопределенным понятием. Можно встретить мнение, что природа риска подобна чувству прекрасного и зависит лишь от индивидуальных критериев оценки»⁴.

По обоснованному мнению А.П. Альгина, «содер­жание рационального (обоснованного) риска раскрыва­ется через оптимальность»⁵.

Содержание оптимального варианта решения со­ставляет совокупность и взаимодействие элементов, являющихся общими при поиске оптимального действия в любых ситуациях и обстоятельствах, присущих лишь процессу решения задач вероятностного характера в условиях неопределенности (что так свойственно след­ственной деятельности).

К их числу относятся следующие:

Во-первых, оптимальным в ситуации риска будет решение, которое обеспечивает при данных условиях достижение нужного результата при минимальных зат­ратах. (По нашему мнению, минимизация затрат обес­печивается рациональным перебором методов, приемов производства следственных действий, операций и рас­следования дела в целом).

Во-вторых, оптимальность выбираемого решения зависит от времени, затрачиваемого на выбор данного варианта. Такая потребность возникает в связи с суще­ствованием в каждый отдельный момент объективно необходимого времени, которое уже нельзя сократить при выборе рискованного решения (действия). Иначе возникнет угроза появления ошибок из-за недостаточ­ности информации.

Если нехватка времени порождает поспешность, принятие необоснованных решений, то значительное увеличение времени, затрачиваемого на выбор варианта, требует дополнительных затрат, ведет к замедле­нию темпов развития (в частности, — расследования по делу).

Таким образом, процесс выбора вариантов в ситуа­ции риска обусловлен возможными потерями, связанными с преждевременным принятием решения (риск приня­тия решения), например, из-за неполноты информации об объекте и потерями, возникающими в связи с задерж­кой решения (риск непринятия решения по Альгину).

В-третьих, поскольку в конкретных отношениях (следователя с участниками следственных действий) существуют различные интересы, наличие которых обус­ловлено различным процессуальным положением взаи­модействующих субъектов, то процесс принятия решений (с элементами риска) содержит учет особен­ностей интересов взаимодействующих лиц. Причем, каждое из этих лиц: и следователь, и участники следст­венного действия — в большей или меньшей степени влияют на процесс и результаты принятия тактических решений (например, на применение того или иного при­ема при допросе).

В-четвертых, определение оптимальности альтерна­тивы, выбираемой в условиях неопределенности, предусматривает выявление вероятности ее воздействия на решения, которые будут приняты в ближайшем и более отдаленном будущем. Указанный аспект применительно к теории принятия решений используется преимуще­ственно в динамических задачах, содержащих риск.

И наконец, в-пятых, альтернатива, выбираемая в ситуации риска, должна оцениваться с позиций вероятности достижения предполагаемого результата и воз­можного отклонения от поставленной цели в данных конкретных условиях. Оптимальным с этой точки зре­ния будет решение, которое совместно с указанными выше условиями предполагает обоснованную (с позиций интегративного подхода) оценку вероятности риска⁶.

Мерой криминалистического риска является альтер­натива («или-или-или»), «Альтернатива — выбор между двумя или несколькими исключающими друг друга возможностями»⁷.

Объективность альтернативно —версионного выбора определяется следующими требованиями:

— максимальность сформулированных альтернатив­ных гипотез тактического решения (идеи), его процессуальной реализации, допустимого законом ре- А зультата;

— альтернативные гипотезы должны исключать друг друга, так как истина по уголовному делу не может  быть двойственной;

— альтернативы должны строиться на строгом учете всех исходных данных, выбор должен оправдаться комплексом доказательств;

— альтернативы должны быть сравнимы, т.е. гипоте­зы решений должны касаться однородных процес­сов и объектов;

— формулируемые альтернативы должны соответ­ствовать (при их реализации) нормам морали и УПК, так как реализация незаконных и безнрав­ственных альтернативных решений недопустима.

Следует отметить значительное сходство альтерна­тив рискованных решений с версиями.

Генерация альтернативных гипотез (версий) в зна­чительной степени зависит от профессиональных качеств следователя, от- умения использовать минимальные исходные данные для построения максимальных по своей полноте и качеству альтернативных гипотез.

В основе выбора лучшей альтернативы решения лежит процесс сравнения.

Сравнение может идти несколькими путями:

а) сравнение одного варианта решения с другим (при этом выбирается лучший, который будет сравниваться с последующим альтернативным решением или вариантом действия);

б) сравнение с некоторым эталоном — типовой мо­делью, например, следственного действия или его результатов. Так, типовая модель дорожно-транспортного происшествия (наезд на пешехода) неизбежно вызыва­ет комплекс следов на дороге, на потерпевшем пешехо­де, на транспортном средстве. Все возможные труппы следов, которые могут образоваться на месте происше­ствия, достаточно хорошо изучены. Таким образом, можно говорить о типовом идеальном варианте следов на месте происшествия и, соответственно, типовом ре­зультате осмотра места ДТП. В этом случае решение провести осмотр реализуется с максимальными резуль­татами и обнаруживаются все следы, а из них извлека­ется вся информация, что позволяет установить все зве­нья механизма ДТП и определить все элементы вины или невиновности водителя;

в) сравнение с группой аналогов. Если следователь сталкивается с проблемой совершенно нестандартной, не имеющей прецедентов, то сравнивать в этом случае альтернативы решений весьма трудно. Поэтому надо искать близкие аналоги в параллельных методиках рас­следования преступлений.

Избранная следователем альтернатива (решение) имеет дальнейшее альтернативное деление (или-или-или):

• минимальное значение альтернативы;

• максимальное значение альтернативы;

• среднее значение альтернативы.

Диапазон принятого альтернативного решения об­ладает, таким образом, характеристиками, которые для удобства дальнейшего использования сокращенно на­зовем «альтернативный минимакс», т.е. от минимально­го значения до максимального.

Каждое принятое следователем тактическое реше­ние конкурирует не только с иными вариантами решений, но и со своими внутренними значениями по следую- \ щим критериям минимакса (минимальное, максимальное, среднее):

• по широте охвата решаемых проблем;

• по глубине проникновения в решаемую проблему;

• по скорости решения проблемы (интенсивности развития и разрешению вопросов в единицу вре­мени);

• по высокой разрешающей способности разреше­ния проблемы, что дает максимум результатов на «выходе» при минимуме затрат на «входе» (в данном случае можно говорить о «рентабельно­сти» следственного решения или действия);

• по надежности получения ожидаемого результата;

• по точности решения поставленных проблем;

• по времени решения поставленных проблем.

Следует заметить, что отбор альтернативных вари­антов в большей степени субъективен и даже эмоционален (с учетом воздействия стресс-факторов быстроте­кущей следственной ситуации). Поэтому следователь, находясь в «потоке» следственных ситуаций, должен в нужный момент находить островок, в котором, мыслен­но остановившись, он может принять, как решение, един­ственную, наилучшую среди множества альтернатив.

При выборе наиболее благоприятного решения необходимо уметь создать для себя оптимальные усло­вия, чтобы сконцентрироваться, все взвесить, сформу­лировать все варианты решений, процессов реализации, а также последствий.

 

________________________________

¹ См.: Краткий психологический словарь. М., 1985. С. 308.

² Рациональное и эмоциональное в морали. М.,1983. С. 104.

³ Альгин Д. Л. Риск и его роль в общественной жизни. М.,1989. С. 71.

⁴ Козелецкий Ю. Психологическая теория решений. С. 195. 

⁵ Альгин А. П. Риск и его роль в общественной жизни. М., 1996. С. 49.

⁶ Альгин А. П. Риск и его роль в общественной жизни. М., 1996. С. 49—51. 

⁷ Кондаков Л. И. Логический словарь. М., 1971. С. 97.