ПСИХОЛОГИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТВОРЧЕСТВА

Понятие творчества в обыденном восприятии, как правило, выступает нераздельно с понятием искусства: под искусством подразумевают художественное творчество, а говоря о творчестве, в большинстве случаев люди имеют в виду творчество в сфере искусства. Тем не менее, понятие творчества не сводится к художественному творчеству и значительно шире искусства – творчество возможно не только в искусстве, но практически в любом виде деятельности. 

Сам термин «творчество» происходит от глагола, обозначающего акт создания чего-либо: «творить», «сотворять». Русское слово «творить» используется для обозначения деятельности Бога по созданию мира из ничего: Бог является Творцом, давшим бытие твари – созданному миру. Тварь относится к Творцу, как производная – к первообразной, и среди твари могут иметь место те, кого в древней Греции называли демиургами, – люди, способные создавать, но, в отличие от Творца, создающие из уже имеющихся материалов и по образцу творчества Бога: это мастера, ремесленники, всякого рода производители. Их деятельность не является творчеством, поскольку не обусловлена способностью вызывать бытие из небытия, как творчество определяли в эпоху европейского Средневековья.

Таким образом, творчество главной своей отличительной чертой имеет создание чего-либо впервые, и его результатом становится то, чего ранее не существовало, иными словами, новое. Распространённым определением, в котором отражается подобное понимание творчества, является следующее:

Или:

Известный российский специалист в области эстетики профессор О.А.Кривцун пишет по данному вопросу: «По самому своему определению творчество есть создание того, что ещё не существовало. В этом смысле любой творческий акт не может быть измерен критериями, сложившимися в культуре до него: любое творческое действие находится в оппозиции к нормативности, противостоит адаптированным формам деятельности»[1]. Тем самым профессор Кривцун не только отвечает на вопрос о том, что представляет собой творчество, но и вызывает к жизни новые вопросы:

1) возможно ли вообще силами человека создать то, чего ранее не существовало?

2) что именно побуждает человека предпринимать действия, которые окажутся в оппозиции к нормативности и войдут в противоречие с адаптированными формами деятельности?

На первый вопрос у абсолютного большинства людей ответ будет положительным – нас окружают объекты, появившиеся в самое последнее время: компьютеры, мобильные телефоны, самолёты, архитектурные и инженерные сооружения, транспортные средства новейшего поколения. И, тем не менее, ответ на вопрос, может ли человек создать то, чего ранее не существовало, не столь однозначен, как может показаться на первый взгляд. Достаточно рассмотреть в качестве примера атомную бомбу: очевидно, что подобного объекта до её изобретения в мире не существовало, но реакция деления ядра атома – природное явление, называемое радиоактивностью, лежащее в основе данного типа оружия, – возникла задолго до появления человека. Этот пример показывает, что степень новизны чего бы то ни было зависит от широты обзора и глубины ретроспективного[2] погружения в вопрос. Так, высшим проявлением творческих возможностей человека является рождение ребёнка: во все времена это было настоящим чудом – из ничего там, где были двое, появлялся третий, и этот вновь появившийся человек является совершенно уникальным, не имеющим аналогов ни в прошлом, ни в будущем. Но для природы он – всего лишь ещё один Homo sapiens, ещё один представитель человеческого рода. Вопрос в масштабе подхода: самолётов никогда прежде не было, но был полёт, который самолёты воспроизводят технически; компьютеры – материализация человеческого интеллекта, они не могут ничего, чего не мог бы человек, поскольку человек является создателем программного обеспечения; письменности не существовало изначально, но письменность не сразу возникла в своём современном виде, она эволюционировала из рисуночного письма, воспроизводившего объекты и действия реальности.

Это не значит, что приведённые примеры отрицают возможность создания человеком нового – они демонстрируют относительность, субъективность новизны, являющейся сущностной характеристикой творчества: можно говорить лишь о том, что новым нечто является сейчас, в данной исторической ситуации, для конкретных людей. Человек способен использовать то, что уже существует, иным образом; может применить что-либо по-новому; может воспроизвести что-либо, существующее в природе своими силами на качественно ином уровне, но он не может породить идею, которой ещё не существовало. С учётом подобного подхода, определить творчество следует так:

Или:

Это определение не только демонстрирует тонкость в подходе к проблеме новизны как основополагающей характеристики творчества, но и использует ещё два ключевых для данной темы слова: «нестандартность» и «оригинальность». Вопреки распространённому сегодня утверждению, далеко не каждый человек является творческой личностью. Если быть творческим человеком – значит мыслить оригинально и действовать нестандартно, то сегодня абсолютное большинство людей в течение жизни поступает, напротив, стереотипно, исходя из тех норм и стандартов, что были вынесены или из семьи или приняты в обществе.

Например, высший балл по математике за курс средней школы вовсе не гарантирует того, что из стен школы выпускается человек с выдающимися математическими способностями. Освоение школьной программы по математике вполне обеспечивает такой уровень умственного развития, который состоит в знании достаточно большого количества понятий, формул, теорем; в умении распознавать различные классы задач; в навыке использовать все данные, представленные в условиях задачи, для подбора наиболее подходящего способа решения. Если остановиться на этом уровне, то выработанный стереотип опознания класса задач по предлагаемым условиям и выбор подходящего принципа решения ограничивает возможность проявления такой характеристики ума, которая называется творческим мышлением. Способность отказаться  от стереотипа, сопротивляться подсказанному способу решения задачи или проблемы, не следовать навязанному стилю деятельности – это качественное отличие более высокого уровня умственного развития, это нестандартность ума. Но для успешного окончания школы этого не требуется, и условия, необходимые для формирования в человеке способности к творческому мышлению, не являются целью в процессе обучения на уровне среднего образования. Более того, всякая система или среда имеет свойство сопротивляться любым дестабилизирующим факторам, в качестве которых могут расцениваться и творческие люди, мыслящие, воспринимающие мир или поступающие неординарно, поэтому творческим людям приходится преодолевать значительные трудности во взаимоотношениях с окружающими. Сегодня многие, понимая личность как уникальность и неповторимость, культивируют эпатажный стиль в поведении, стремясь противопоставить себя «массе» и тем самым выделиться. В этом проявляется коренное различие между подлинно творческими личностями и теми, кто имитирует таковых: творчески мыслящий человек не может по-другому и оказывается в известном противопоставлении окружающим, не желая того. Испытывая на протяжении жизни постоянное сопротивление среды и сталкиваясь с проблемами в межличностных отношениях, творческий человек хотел бы быть, как все, и свести к минимуму причины для дистанцирования, но по самой его природе это невозможно. Те же, кто сознательно идёт на противопоставление себя окружающим, чаще всего делают это в силу той или иной акцентуации характера или по причине психологических проблем, но на поверку не обладают творческими способностями.

Данная проблема взаимосвязана с ответом на второй вопрос, вытекающий из определения творчества как создания нового, никогда ранее не существовавшего: что именно побуждает творческих людей оказываться в оппозиции к нормативности и противостоять адаптированным формам деятельности, тем более, если само противостояние не является для них самоцелью? И в качестве ответа здесь выступает неудовлетворённость. Если человека или общество устраивают условия его существования, то людям не только не свойственно стремиться к чему-либо новому, но напротив – в переменах им видится угроза дестабилизации и, следовательно, новое будет восприниматься негативно. К поиску нового может привести только неудовлетворённость положением дел, а корни неудовлетворённости следует искать в человеческой природе.

Из всех живых существ в природе только человек способен к творчеству: творчество является видовой характеристикой человека. Поведение животных основано на инстинктах – врождённых, генетически запрограммированных реакциях организма на внутренние и внешние раздражения, заставляющих представителей одного биологического вида вести себя шаблонным и стереотипным образом. Бобры строят плотины, термиты – целые посёлки, муравьи – сложно организованные муравейники, но, в отличие от человека, животные не могут не заниматься этой деятельностью. Невозможно обнаружить муравья, который участию в хозяйственной жизни муравейника предпочёл бы любование пейзажем, или бобра, уклоняющегося от постройки плотины. В знаменитой песне В.Высоцкого «Охота на волков» потому и поётся о волке, оказавшемся способным преодолеть ограждение из красных флажков, что в реальности это невозможно.

Этот момент учитывается в определении следующего типа:

У человека, как существа биологического по своей природе, также есть механизмы, определяющие стандартные реакции и формы поведения, но культура – вторая природа человека – подразумевает способность ставить под контроль врождённые реакции и выстраивать линию поведения, независимую от них. Человек потенциально способен на это, но только в том случае, если он сформировался в полноценного человека – как личность.

Только единицы людей оказываются способны выйти из-под власти природной необходимости (куда входит само стремление к существованию, потребность иметь семью и потомство и т. п.) и социальной целесообразности (что подразумевает зависимость от соответствия существующим в обществе стандартам и представлениям о норме). Но на первый взгляд парадоксальным является то, что, чем выше уровень развития личности, тем меньше человек идёт на конфронтацию с обстоятельствами, тем меньше противопоставляет себя чему- или кому-либо. На даосском и буддийском Востоке в качестве главного принципа в жизни человека, ищущего мудрости, провозглашался принцип у-вэй (недеяние): в мире действует Дао (закон, путь), там, где ничто не мешает его осуществлению, он проявляется в дэ – благе, добродетели; нарушение Дао приводит к бедствиям, и главная задача человека – не мешать Дао действовать, жить в ладу с изначальным порядком вещей. У-вэй – это не пассивность, это доверие к основному закону мира и позволение ситуации разрешиться самой: «Небо и земля бездействуют и всё совершают». Большинство случаев гибели людей на воде происходит из-за неправильного поведения тонущих в чрезвычайной ситуации: если человек сохранит самообладание, не станет предпринимать резких судорожных попыток выплыть, в которых силы быстро иссякают, а позволит воде себя вытолкнуть, то, согласно законам физики, он окажется на поверхности. Этот же принцип экономии сил и постижения действующего принципа ситуации отражён и в культовом художественном фильме «Куб»: если бы герои фильма не предприняли отчаянных попыток выбраться из своих комнат, а проявили терпение и хладнокровие, то, согласно принципу действия Куба, комната каждого однажды оказалась бы перед выходом, что позволило бы людям уйти целыми и невредимыми.

Любое действие имеет последствия, и чем шире кругозор человека, тем больше он понимает, что просчитать все последствия своих действий он не в силах. На Востоке эта мудрость нашла выражение в известном «эффекте бабочки»: «В одном полушарии бабочка взмахнула крыльями – в другом полушарии из-за этого ураган». И, тем не менее, человек, даже на Востоке, был и остаётся существом, способным к созданию нового и, более того, имеет определённую зависимость от наличия динамики в своей жизни. Для множества людей отсутствие в их жизни перемен расценивается как застой, как вообще не жизнь. У животных нет способности изменить раз и навсегда установленный порядок вещей: паук плетёт паутину одним и тем же способом, пчёлы строят соты всегда одной формы, птицы вьют гнёзда одинаково со всеми представителями их вида, и лишь человек способен к свободному целеполаганию и разнообразию в формах своей деятельности. Объясняется это различными способами, чаще всего тем, что человек – существо более сложное и совершенное, нежели любое из животных. Но биологи сходятся в том, что за миллионы лет эволюции формы деятельности разного рода живых существ, окружающих человека, достигли оптимальности и не нуждаются в совершенствовании, поскольку наилучшим образом соответствуют обеспечению равновесия в животном мире. С этой точки зрения человек – единственное существо, не достигшее ещё совершенства и находящееся в процессе поиска и становления.

Христианская религия объясняет внутренний разлад человека грехопадением, когда была утрачена изначальная гармоничная природа людей, а поиске которой с тех пор они находятся. Антропология рассматривает творческие способности человека разумного как главный фактор, обеспечивший выживание людей как вида: человек, не обладающий ни скоростью, ни мощью, ни шкурой, ни клыками, ни когтями современных ему хищников, не имел шансов уцелеть, если бы не способность к творческому решению проблемы: не имея тёплой, густой шкуры, человек заимствует чужую; не имея клыков, он научился уваривать пищу; не имея когтей, он применяет обсидиановый или кремниевый нож; не имея скорости и мощи тигра, он изобретает яму-ловушку и, будучи в полной безопасности, расстреливает беспомощного хищника сверху заострёнными кольями.

Большинство известных цивилизаций, за исключением европейской, на определённом этапе своего технического развития консервировались, сохраняя достигнутый уровень и не допуская дальнейшего прогресса – таким образом сохранялся баланс между техносферой и ресурсами окружающей среды: крушение парусного судна и даже теплохода, использующего каменный уголь, не приведёт к техногенной катастрофе, в отличие от современных танкеров на дизельном топливе, не говоря о судах и подводных лодках с ядерными реакторами.

Также потребность в новизне и изменениях может обусловливаться утратой человечеством смысложизненных ориентиров. Например, для населения многих стран сегодня приём пищи совершенно не связан с проблемой утоления голода, а представляет собой исключительно удовлетворение потребности ощутить тот или иной вкус. Произошедшая подмена понятий (еда ради удовольствия вместо еды ради нормального функционирования организма) приводит к пищевым зависимостям и, соответственно к проблеме разнообразия и необходимости новизны. В современном обществе творчество зачастую становится самоцелью, но лишь невротик испытывает потребность в постоянной смене впечатлений – человек с уравновешенной психикой, скорее, склонен избегать перемен, нежели к ним стремиться. Творческому гению не стоит создавать тепличные условия для его процветания: подлинно творческий человек сумеет преодолеть любые препоны именно в силу того, что не может быть иным.

Хотя творчество возможно в любом виде деятельности, особенно ярко оно проявляется в науке, технике и сфере искусства. И если творчество в научной и технической областях способно повлечь за собой определённые негативные последствия, то творчество в искусстве воспринимается как естественное, необходимое и желательное для полноценной жизни людей.

Условия, необходимые для художественного творчества, общеизвестны: это способности, одарённость, талант, гениальность, фантазия, воображение, образное мышление и т. п. Но необходимо рассмотреть условие, без которого творчество будет невозможным, даже если у человека ярко выражено большинство вышеперечисленных качеств, – это вдохновение. Вдохновение известно любому из людей: каждый хотя бы однажды испытывал его и не спутает с чем-либо ещё.

Вдохновение – этап или момент творческого процесса, характеризующийся резким возрастанием активности человека, интенсивности и продуктивности его интеллектуальных, духовных или физических усилий.

Признаки вдохновения:

ü острая жажда творчества, прилив желания работать в той или иной области;

ü особая чуткость, обострённость восприятия проявлений окружающего мира – способность видеть, слышать, знать иначе, чем обычно;

ü отрешённость от всего помимо творчества, полное погружение в творческий процесс – человек в состоянии вдохновения способен жертвовать сном, пищей, отдыхом, общением;

ü внезапные и неожиданные, словно бы приходящие из ниоткуда решения творческих задач – то, что долгое время не удавалось или представлялось невозможным, вдруг раскрывается перед человеком;

ü непременная результативность;

ü глубокое эмоциональное удовлетворение от работы.

Это состояние ярко выражено П.И.Чайковским: «Заниматься здесь мне очень удобно, но до сих пор я ещё не мог войти в тот фазис душевного состояния, когда пишется само собой, когда не нужно делать никаких усилий над собой, а повиноваться внутреннему побуждению писать». С.А.Есенин в состоянии вдохновения мог просто исписывать лист или за неимением бумаги скатерть десятками строф без единого исправления – стихи словно сами изливались из его карандаша.

Людей всегда интересовали механизмы возникновения вдохновения – почему один человек испытывает его, когда другой безрезультатно ожидает его прилива? Самой древней и распространённой точкой зрения по поводу происхождения вдохновения является концепция сверхъестественного характера вдохновения. Согласно этой концепции вдохновение имеет внешний по отношению к человеку характер: оно нисходит на избранного человека, делая возможным творчество, и покидает его вне зависимости от его желания. Образное воплощение идея сверхъестественного происхождения вдохновения в греческой культуре нашла в музе – покровительнице искусства или науки. В состоянии вдохновения человек словно бы получает доступ к ресурсам вовне себя, преодолевает рамки возможностей обычных людей, потому вдохновение сопровождается исступлением (в греческой традиции экстазисом – экстазом), представляющим собой выход за рамки нормы, выход из себя. Происходит это оттого, что человек избран богами для творчества, и от них получает и особое видение проблемы, и экстраординарные знания.

В теории психоанализа творческая активность человека была объяснена посредством физиологии. Человек представлялся сложным организмом, который функционирует благодаря относительно постоянному количеству сексуальной энергии (либидо). Либидо создаёт болезненное напряжение, которое спадает только путём физического высвобождения энергии. Это освобождение и последующее возобновление напряжения (от страдания к удовольствию и вновь к страданию) З.Фрейд назвал принципом удовольствия. По Фрейду, нарастающая сексуальная энергия, не будучи израсходованной, может оказывать разрушительное действие на самого человека или на окружающих. Для предотвращения деструктивных вариантов развития событий, психика человека способна перенаправлять неизрасходованную энергию либидо в художественное творчество. Этот защитный механизм психики был в психоанализе назван сублимацией. Таким образом, в психоанализе творчество предстаёт как способ защиты, способствующий выходу сексуальной энергии и предохраняющий человека от психических расстройств.

У Э.Фромма вдохновение также имеет не внешний по отношению к человеку, а внутренний характер, и представляет собой результат работы подсознания. Когда человек получает извне или сам ставит перед собой задачу, разрешить которую сразу не в силах, решение задачи переносится в сферу подсознания – пока человек, казалось бы, даже не думает над имеющейся проблемой, его подсознание незаметно для него, чаще всего, во время сна, производит накопление необходимой энергии, сбор информации, поиск решений. Затем происходит выброс энергии, в которой человек находит искомое решение, пришедшее словно бы без его специальных усилий. Классическим примером такого действия работы подсознания является история с периодической таблицей химических элементов, явившейся во сне Д.И.Менделееву, долгое время работавшему над этой проблемой.

П.А.Флоренский полагал, что во сне человеческий дух совершает восхождение в мир горний, потому разные фазы сна соответствуют разным уровням восхождения духа: по мере удаления от мира земного сны утрачивают сюжеты, связанные с осмыслением житейских проблем, перестают быть реалистичными, становясь всё более символическими. О пребывании собственно в мире горнем человек, по мнению о. Павла, ничего не помнит, но есть люди, чьи впечатления от посещения высшей реальности настолько ярки, что воспоминания о них сохраняются, побуждая человека к запечатлению их любыми доступными ему средствами – порождают творческую деятельность.

Избранность, особые способности, возможность выходить за рамки природной необходимости и социальной целесообразности – всё это может сформировать впечатление, что творческие люди являются самыми свободными людьми. На деле же они абсолютно не свободны, потому что не в силах существовать без творчества. Если отнять у художника возможность запечатлять своё видение мира на холсте, у композитора – слышать музыку, у танцовщика – танцевать, если лишить певца голоса, а музыканта – его инструмента, то они в кратчайшие сроки либо сойдут с ума, либо деградируют, либо станут жертвами алкоголизма – жизнь без творчества не представляет для них никакой ценности. Творческие люди редко бывают счастливы вне творчества – у них, как правило, не складывается семейная жизнь, они зачастую материально плохо обеспечены, имеют проблемы со здоровьем и краткий жизненный век. В фильме А.Холланд французский поэт А.Рэмбо в ответ на требование матери поискать работу отвечает так, как могли бы ответить все творческие гении в истории человечества: «Я не могу позволить себе тратить время на зарабатывание денег». Ж.Маритен выразил сущность жизненной позиции творческих людей следующим образом: «Пред­ложите Руо или Сезанну изменить свой стиль и писать такие полот­на, которые нравятся, т. е. плохую живопись, чтобы в конце концов попасть на Выставку Французских Художников. Или предложите им посвятить жизнь семейному благосостоянию и исполнять свои мо­ральные обязательства перед женой и детьми; даже если семья будет находиться в непроглядной нужде, они вам ответят: ради Бога, за­молчите, вы не знаете, что говорите. Последовать такому совету оз­начало бы для них предать свою художественную совесть»[4].

XX век дал большое количество примеров творческих людей из мира искусства, которые принесли здоровье и в некоторых случаях жизнь в жертву творчеству – например, стимулируя воображение наркотическими средствами, они впадали в зависимость от всё более опасных наркотиков и, в конце концов, погибали от передозировки или от того, что не выдерживало сердце: история рок-музыки богата такими фактами.

Творчество возможно тогда, когда у человека есть способность видеть мир особенным образом – тогда донести до остальных своё уникальное видение мира, обогатив тем самым восприятие других людей, становится основной миссией таких избранных. Подобный дар никак не гарантирует материального или любого иного благополучия в жизни творческой личности, более того, человеку постоянно приходится выдерживать испытания на верность своей миссии: если человек поступается творческими принципами ради материального преуспевания, его талант мгновенно его покидает. Подлинно избранный к творчеству человек в большинстве случаев проживает исключительно трудную жизнь, компенсацией за что ему становится радость творчества, то самое удовлетворение, ликование духа, являющееся заключительной фазой состояния вдохновения.