§ 21. Интуиция в поисках выхода из тупиковой следственной ситуации

 

	Тщательно изучая реакции мозга, мы забываем, что за пределами фокуса сознания остается огромный багаж, который можно назвать памятью мозга. Этот багаж накапли­вается в течение всей жизни и оказывается поразительно стойким...
	П. К. Анохин

 

Подсознание следователя — это память его мозга, это спрессованный жизненный и профессиональный опыт, это ос­нова интуитивного озарения при неожиданном решении по рас­крытию преступления.

Проблеме интуиции уделяли значительное внимание В. Л. Васильев, Ф. В. Глазырин, Н. Л. Гранат, Л. Я. Драпкин, А. В Дулов, В. Е. Коновалова, А. М. Ларин, А. Р. Ратинов, Н. А. Селиванов и другие советские криминалисты, признавая возможность использования интуиции в следственной работе.

Подсознательное мышление эвристично, так как процессы подсознательных решений основаны на многократном, мно­говариантном доминировании определенной мысли, идеи, ко­торые проходят, пробегают «лабиринты» подсознания так, что их носитель (следователь) не замечает где, когда, в связи с чем происходит озарение (инсайт) и неожиданно приходит желанное решение.

Подсознательное мышление эвристично, вероятностно, оно подбирает и переводит в сознание главным образом комбинации, имеющие большую вероятность быть истинными.

Существенную роль играет сравнение с данными прошлого сознательного и подсознательного опыта. Именно существо­вание подсознательного восприятия и мышления одновремен­но с сознательным обусловило то, что прошлый опыт человека намного богаче и разнообразнее того, что он приобрел сознательно: отсюда неожиданность для человека многих собственных мыслей¹.

Среди множества определений интуиции самое короткое принадлежит А. Р. Ратинову, который писал: «Интуиция — не­осознанное постижение отдельных положений, которое не вы­ведено логическим путем»². Интуиция (по Я. Пешаку — это основанная на опыте способность человеческого сознания среди массы хаотически нагроможденных фактических све­дений на определенной ступени как бы внезапно, непосредст­венно найти правильное решение отдельных вопросов, постичь истину.

Опасность интуиции возникает не тогда, когда к ней при­слушиваются, отводя ей правильное место в мыслительном процессе, а когда интуитивную догадку, без дальнейшей рас­судочной, логической обработки, без дальнейшего сопоставления с установленными фактами, доказательствами кладут в основу определения направления расследования³.

Тем более что интуитивное решение можно развернуть в логическое, используя итоговый результат, полученный интуитивным путем. Затем эта интуитивно-логическая конструк­ция проверяется следственным путем, так что интуиция мо­жет обрести право на официальное признание как метод следственной работы. Практическое  использование интуиции в поисках решений при выходе из тупиковой следственной ситуации сопровождается всем комплексом эвристических приемов, описанных ранее.

Поэтому следственную интуицию можно определить как эвристическую игру с собственным подсознанием. Практиче­ски это выглядит как постановка перед подсознанием слож­ных задач, формулирование ориентиров, концентрация инфор­мации, создание условий для инкубации идей и озарений. Сле­дователь обращается к подсознанию как к своему союзнику, как к советчику, помощнику, обладающему повышенным по­тенциалом в решении сложных следственных задач.

Особо следует рассмотреть признаки механизма интуиции. Неосознанность мыслительного процесса принято считать ос­новным существенным признаком интуиции, отличающим ее от процессов логических, дискусивных (рассудочных), которые по своему характеру являются осознанными.

Говоря о неосознанности интуитивного акта, мы имеем в ви­ду не сам его механизм, а объективные ориентиры, признаки проблемной ситуации, которые направляют поиск решения⁴.

Мыслительный процесс — это не только совокупность раз­вернутых умозаключений. Зачастую он протекает неуловимо наряду с полными логическими формами, которые принима­ются в сокращенном виде, а иные вовсе выпадают, опускаются, как давно известные, проверенные опытом, доказанные прак­тикой или установленные какой-либо отраслью знания.

В результате полученный вывод представляется чистой, ни чем не обусловленной догадкой. Фактически же он был под­готовлен предыдущим мыслительным процессом, в ходе ко­торого актуализировались нужные знания, а если решение наступает с первого шага, то, значит необходимые знания актуализировались немедленно, благодаря тому, что готовность опыта и знаний у человека высока⁵.

Подготовленность механизма интуиции состоит в синтети­ческом объединении целого ряда информативных признаков в комплексные ориентиры поиска.

Каждый из этих признаков, взятый в отдельности, недоста­точен для использования его в качестве логического основания. Требуется объединение этих признаков, причем между ними нет непосредственных логических переходов.

В таком одновременном учете различной по составу, ло­гически не связанной информации и заключается коренное отличие интуитивных процессов от дискурсивных, поскольку в последних в одном мыслительном акте (в логическом шаге) может учитываться только какая-то одна определенная моди­фикация признаков задачи.

Интуиция всегда опирается на совокупность ориентиров поиска, но осознаются лишь некоторые из них и их взаимо­связь большей частью остается скрытой от сознания решаю­щего⁶.

Кульминацией интуитивного процесса является инсайт (озарение). Он складывается из ряда следующих моментов:

— следователь осознает, что он нашел решение, обеспе­чивающее выход из следственного тупика;

— это решение приходит неожиданно (неожиданность ин­туитивного решения Пуанкаре сравнивал с молнией среди бесконечно долгой ночи...);

— найденное решение сопровождается чувством уверен­ности в том, что оно верно, что это именно то решение, кото­рое мучительно искал следователь.

— интуитивно найденное решение, как правило, гармонич­но, оригинально, изящно (это обстоятельство подтверждают следователи и представители других творческих профессий);

— в интуитивно найденном решении можно обнаружить и средства его реализации (т. е. перспективу), а при желании и определенных навыках интуитивное решение можно под­вергнуть логическому анализу и развернуть его в ретроспек­тиву, т. е. предпринять попытку рассмотреть процесс поиска решения в направлении от результата к его истокам;

— интуитивное решение можно рационализировать логи­ческими средствами, отчего процесс выхода из следственно­го тупика несомненно только выиграет.

Используя собственные способности, следователь может суммировать возможности сознания и подсознания, которые влияют друг на друга. Размышлению сопутствует подсозна­тельная работа, а при интенсивной сознательной деятельности «интенсифицируется» и подсознание. «Выборка» информации из подсознания в сознание тоже требует тренировки.

Нередко подсознательные информационные процессы про­текают особенно бурно как раз тогда, когда сознание подав­лено от перегрузки или вообще выключено, например, во сне⁷.

К сожалению, отсутствуют рекомендации о том, как прак­тически можно использовать интуицию в следственной прак­тике. В этом плане определенный интерес представляет мне­ние психолога Джона Дьюи, изложенной в работе «Как мы мыслим» (1909)⁸. Постановку проблемы он считал важнейшим первым шагом, а весь процесс ее решения — состоящим из определенных и последовательных логических шагов. Пред­ставляются уместными рекомендации Дж. Дьюи представить в виде этапов, которые могут быть использованы следовате­лями.

Первый этап: обработка исходной информации и поиск решения следственной задачи. По Дьюи: ««После долгой ра­боты над интеллектуальной темой ум перестает функциони­ровать с готовностью, «колеса вертятся» в голове, но они не производят свежего помола. Ум «сыт по горло». Последнее предполагает, что следователь, решающий проблему, не дол­жен отвлекаться на иные вопросы и должен насытить ум информацией расследуемого дела и разрешаемой проблемы, Поэтому многофакторный анализ информации уместно произ­водить перед сном, чтобы возложить дальнейшую работу над решением задачи на подсознательное мышление.

Второй этап: период инкубации, которую Дж. Дьюи считал фазой ритмичного процесса. В этом периоде материал пере­группировывается сам, факты и принципы распределяются по своим местам, беспорядок превращается в упорядочен­ность и часто до такой степени, что проблема решается.

Третий период: осознание решения проблемы после отды­ха. Неуловимый процесс инкубации привел к рождению ре­шения и плана (если ум предварительно был сознательно про­питан материалом решаемой проблемы).

Представляется, что, «накормив ум досыта» исходной ин­формацией и поставив проблему, следователь создает доми­нанту, т. е. «временно господствующую рефлекторную систе­му, которая суммирует и накапливает импульсы, текущие в центральную нервную систему, одновременно подавляя активность других центров»⁹.

Опросы следователей подтверждают возможность практи­ческого использования рекомендаций Дж. Дьюи, тем более что при правильной обработке информации и постановке проблемы она может быть решена не только во сне, но и в бодрствующем состоянии как бы случайно — как реакция на какое-либо слово, предмет, ситуацию, воспоминания и т. д. В данном случае положительную роль играют различные ассоциации по смежности, сходству, контрасту.

Именно ассоциации вызывают автоматизм, сокращенность, скрытность и выборку информации из подсознания. Психоло­гами установлено, что «течение приходящих в голову ассоциа­ций строго доминировано и что этот поток ассоциативно вы­плывающих слов может определяться либо познавательными, ситуационными или понятийными, либо аффективными про­цессами, иногда скрытыми влечениями или переживаниями»¹⁰.

Каждый эпизод, фрагмент следственной ситуации вызывает в сознании следователя сложную систему ассоциативных свя­зей. Анализ одного элемента следственной ситуации при бла­гоприятных условиях может вызвать определенные связи, знания о другом элементе в поисковом поле следователя.

Широко известна связь интуиции с эмоциональными состояниями следователя. Чем выше эмоциональное воздействие анализируемой информации на следователя, тем интенсивнее и многообразнее приемы ее сознательной и неосознанной об­работки. Целесообразно рационально регулировать эмоцио­нальный режим анализа следственной ситуации, стремясь к то­му, чтобы процесс анализа сопровождался положительными эмоциями успеха проводимого действия.

Зигмунд Фрейд в работе «Толкование сновидений» (1913) предпринял попытку выделения неосознаваемых человеком операций по интуитивной обработке информации. Он выде­лил две таких операции — конденсацию и смещение¹¹.

Конденсация — это «совмещение разнородных элементов в единый образ». Применительно к следственной практике— это построение вероятностной модели расследуемого преступ­ления. Конденсация следователя состоит в том, что из имею­щихся следов извлекает информацию и постоянно строит об­раз-модель преступления. Эта процедура совмещения разно­родных элементов обеспечивает нахождение для каждого элемента своего места в системе расследуемого события. В этом же направлении следователь может использовать ранее построенные типовые модели преступлений. Таким образом, применительно к идеям Фрейда, следует считать, что типовые модели преступлений могут стать основой конденсации призна­ков конкретного расследуемого преступления.

Вторая операция интуитивной обработки информации, сме­щение — это «представление мыслей о значимых событиях и предметах посредством второстепенных эмоционально не­существенных деталей, выявляющих скрытое, но личностно значимое для человека содержание этих событий» (по Фрейду).

Применительно к следствию эта операция может выра­зиться в преобразовании воспринятого с учетом личности сле­дователя и его субъективного видения явлений, в «переводе» воспринимаемых признаков в другие значимые для следова­теля формы.

Не претендуя на оригинальность, эти две операции можно разделить на несколько приемов, которые облегчили бы под­сознанию выборку нужной следователю информации.

Рассмотрим приемы, способствующие «выборке» инфор­мации из подсознания следователя.

Интуитивные процессы скрыты от сознания, незаметны и неуправляемы. Инсайт (озарение) может посетить следова­теля в самое неожиданное время и в самом неподходящем для решения следственных проблем месте. Однако все спе­циалисты по интуиции склонны считать, что способность ин­туитивно мыслить и находить решения можно развивать. Каж­дой профессии свойственны свои стимулирующие формы раз­вития интуиции, которые для следователя могли бы выглядеть следующим образом.

1. Пристальное изучение тупиковой следственной ситуации с использованием всех эвристических методов и концентрация всей полученной информации в виде вероятностной модели расследуемого события.

Проще говоря, целесообразно держать исследуемое явле­ние в сознании, постоянно его «рассматривая» с различных сторон в целях обнаружения ранее незамеченных черт.

В лучшем положении оказывается тот следователь, кото­рый на каждом этапе расследования способен представить в виде вероятностной модели конечный результат своей дея­тельности (модель расследуемого преступления, а также мо­дель процесса рассмотрения дела судом). Это позволяет обнаружить связи, которые связывают установленные факты, подтвержденные доказательствами.

«Неполнота анализа является одновременно как предпо­сылкой, так и одним из механизмов интуитивного познания.

Интуиция как бы имеет целью завершение не доведенного до конца анализа. Предварительный анализ совершенно необ­ходим, хотя и нередко приводит сразу к решению, так для решения проблемы индивиду нужны:

а) все элементы, т. е. проблемная ситуация в целом в ее хотя бы некоторых опосредованных связях с теми содержаниями, которые к ней  примыкают;

б) хотя бы некоторые из искомых версий, обнаружение которых возможно только при таком анализе и которые обес­печивают возможность перехода от одного этапа к другому;

в) некоторые из путей, не приводящих к решению, и ряд путей, продвигаясь по которым с определенной вероятностью можно получить искомое решение»¹².

Озарению предшествует большая сознательная обработка исходной информации, выдвижение и проверка версий. Созна­ние должно быть заполнено до краев проблемной ситуацией и альтернативами ее разрешения. Тогда интуитивное озарение может помочь следователю решить задачу — расследуемое преступление, найти виновного, установить механизм совер­шенного преступления.

2. Длительное доминирование (удерживание) в сознании эле­ментов решаемой задачи, т. е. следует максимально долгое время хранить в памяти анализируемое и комбинируемое со­бытия, охранять его от «разрушения».

«Все элементы, необходимые для комбинирования, для построения комбинации, для установления между ними новых связей, должны быть в голове, а не в книгах, тетрадках, карточ­ках, быть фактами, предметами сознания,  «стоять перед глазами». Исследователь должен легко мысленно манипули­ровать ими. Творческая проблема становится центром созна­тельной деятельности творца, предметом постоянного раз­мышления, доминантой всех умственных процессов»¹³.

Ньютон на вопрос, как он пришел к своему гениальному от­крытию, ответил: «Я постоянно его обдумывал».

3. Накопление интереса, усиление возбуждения при рас­сматривании решаемой проблемы: "Не смотреть — а всмат­риваться, не слушать — а вслушиваться, не думать — а вду­мываться...". Уместно также убежденно верить в положитель­ный результат решения проблемы. Это также стимулирует деятельность сознания и подсознания.

4. Многократное перекодирование незрительной инфор­мации в зрительные образы (по Р. М. Грановской). Например, такое понятие, как «жестокость», можно развернуть в зритель­ный образ, включив в него некоторые элементы исходной ин­формации с места происшествия. Возможно, это позволит уви­деть динамику событий, последовательность действий, чувства, переживаемые преступником и его жертвой.

«Отличительной чертой механизма интуитивных процессов является перескакивание через звенья логического рассуждения, т. е. сокращение процесса рассудочного, логическою мышления, Вместе с тем интуитивный процесс «перескакивает» но только через этапы процесса решения проблемы, но и че­рез блоки неизвестной следователю информации, «через зону отсутствующих данных». «В процессе решения такие пробелы могут преодолеваться человеком за счет перекодирования незрительной информации в целостные зрительные образы которые адекватно заменяют труднообозримые и отсутствую­щие звенья формально-логических отношений. Благодаря это­му интуитивные ходы мысли, в отличие от дискурсивного, ло­гического мышления могут совершать скачки через инфор­мационные пробелы»¹⁴.

5. Создание условий для инкубации (вызревания) идеи. Нс следует принуждать подсознание, чтобы оно немедленно пред­ложило решение, это практически невозможно. Поэтому оза­боченный проблемами следователь должен сначала поставить проблемы и дать подсознанию время и условия для решения ее. Старая мудрость гласит: «Утро вечера — мудренее». Ви­димо и в древности понимали механизм инкубации: вечером проблему можно поставить, но решение, возможно, само придет утром, чтобы идея оплодотворилась, вызрела, сформи­ровалась по форме и содержанию.

При реализации этого приема перед сном можно «загру­зить» сознание до максимума, расставить цели, сформировать ориентиры и, не отвлекаясь на постороннюю информацию, лечь спать с надеждой, что подсознание ночью поработает на следователя.

Отметим, что Дж. П. Гилфорд в статье «Мысли об инкуба­ции, возникшие в процессе инкубации» пишет, что предполо­жение, будто инкубация — просто отдых, несостоятельно по двум причинам: 1) в период инкубации человек может заниматься напряженной деятельностью, связанной с решени­ем других проблем; 2) период инкубации продолжается доль­ше времени, необходимого для отдыха.

Гилфорд предлагает гипотезу, что в период инкубации происходит трансформация накопленной в мозгу информации, актуализация ее в плане решаемой проблемы. Это извлечение из памяти «блоков информации» направляется и контролиру­ется «поисковой моделью», В первую очередь извлекается из памяти то, что «лежит на поверхности». При этом мозг извлекает не просто полезную информацию, но — и это главное — информацию, которая подверглась преобразованиям. В этом — один из главных секретов оригинальности¹⁵.

6. Акцентирование целей, к которым стремится следова­тель при выходе из тупиковой следственной ситуации. В связи с этим можно построить «дерево целей», определив по степе­ни значимости главные и второстепенные цели. При этом сле­дователь может себя спрашивать: «Что я хочу достичь этим действием? Какие цели ставлю перед собой?». Поставленная следователем цель начинает «жить» в подсознании, она ста­новится пусковым сигналом для подсознания.

Цель в этом случае фокусируется сознанием и подсозна­нием, обретает резкость в очертаниях, «оживает» комплексом статистических и динамических характеристик. Следователь как бы демонстрирует подсознанию вероятностную картину ожидаемого решения, ждет от подсознания подсказки для достижения поставленной цели.

7. Формирование ориентиров поиска, т. е. символов, которые могут указать направление поиска решения. Практически это связано с определенными следами, которые могут сви­детельствовать об особенностях преступника, его профессио­нальных навыках, принадлежности к определенной преступной группе и т. д.

Например, при расследовании убийства был обнаружен динамический след руки на снегу — убийца, раздвинув окро­вавленные пальцы вытирал руку о снежный вал, что свиде­тельствовало о возможном отсутствии второй руки. После это­го следователь «задоминировался» на подозреваемого, имею­щего одну, левую руку. Розыск положительных результатов не дал, все инвалиды с одной рукой за короткий срок были проверены на наличие алиби. Во время отработки этой версии следователь обратил внимание на человека, правая рука кото­рого была в гипсе, и следователю пришла в голову неожидан­ная мысль — преступником был не однорукий, а больной с загипсованной правой рукой. После этого в короткий срок преступник был найден.

8. Фильтрация всей информации через доминанту, т. е. че­рез господствующий очаг возбуждения, вызванный нерешае­мостью задач тупиковой следственной ситуации. Практически это может выражаться в том, что следователь всю поступаю­щую к нему информацию «фильтрует» через проблему выхода из следственного тупика. Фильтроваться может любая информация — из периодической печати, художественной литературы, кино, телевидения, бытовых разговоров, конечно, вся информация процесса расследования. Решение может прийти от неосторожно брошенного слова, созвучия, музы­кального фрагмента, живописи и т. д. Главное — «зацепить» ассоциацию (по смежности, сходству, контрасту), которая смо­жет дать импульс к решению проблемы тупиковой ситуации.

9. Эмоциональное «погружение» в ситуацию, поставившую проблему, тоже можно считать приемом, интенсифицирующим интуитивные процессы. «Погружение» в ситуацию можно срав­нить с погружением в воду, в реку. Снаружи водоем выглядит иначе, чем изнутри (из воды). Незримое присутствие в меха­низме развития происшествия может привести следователя и к логическим выводам, которые также дадут определенный импульс интуитивным процессам. «Погружаться» можно и в личность тактического партнера. Общение с участником следственного действия вызывает в следователе сопережива­ние, адекватно отражающее эмоциональное состояние парт­нера по общению. Неравнодушный, сопереживающий следо­ватель глубже и богаче воспринимает следственную ситуацию чем тот, кто воспринимает ее безэмоционально. В этом смысле тактика общения в следственном действии больше становит­ся искусством, чем наукой, так как чувственное постижение предшествует и опосредует рационально-логическое познание личности в анализируемой следственной ситуации.

«Интуиция, — писал психолог В. Полонский, — знает кого посещать: она не осенит головы невежды, человека с ленивой мыслью, не способной углубляться в предмет. Все великие изобретатели, гении... все эти люди были «работягами», года­ми разглядывавшими свои мысли, упорно их систематизируя»¹⁶.

Следователь тоже может быть гением, но в разглядывании своих мыслей он ограничен процессуальным сроком следст­вия, что стимулирует, но осложняет его творческую деятель­ность.

 

__________________________________

¹ Налчаджян А. А. Некоторые психологические и философские проблемы интуитивного познания. М., 1972. С. 98.

² Ратинов А. Р. О следственной ситуации // Соц. законность. 1958. № 4. С. 26.

³ Пешак Я. Следственные версии. М., 1976. С. 97. 

⁴ Гурова Л. Л. Соотношение осознаваемых и неосознаваемых ориенти­ров поиска в интуитивных решениях // Вопросы психологии. 1976. № 1. С.83.

⁵ Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. С. 135.

⁶ Гурова Л. Л. Соотношение осознаваемых и неосознаваемых ориенти­ров поиска в интуитивных решениях. С. 84, 90.

⁷ Дружинин В. В., Конторов Ф. С. Идея, алгоритм, решение. М., 1972. С. 44.

⁸ Приводится по: Налчаджян А. А. Некоторые психологические и фи­лософские проблемы интуитивного познания. С. 255—256.

⁹ Краткий психологический словарь. С. 93.

¹⁰ Лурия А. Р. Язык и сознание. М., 1979. С. 93.

¹¹ Описание операций конденсации и смещения производится по: Гра­новская Р. М. Элементы практической психологии. С. 322—323.

¹² Налчаджян А. А. Некоторые психологические и философские проблемы интуитивного познания. С. 93—94.

¹³ Шумилин А. Т. Проблемы теории творчества. М., 1989. С. 135.

¹⁴ Грановская Р. М, Элементы практической психологии. С. 316.

¹⁵ Цит. по: Шумилин А. Т. Проблемы теории творчества. С. 116.

¹⁶ Полонский В. Сознание и творчество. М.; Л., 1936. С. 99.