§ 20. Преобразование криминалистического метода по аналогии

 

	Я гнет бездарности тащу сквозь мир красот и безобразии. Всегда, везде, во всем ищу, причинно-следственные связи.
	С. А. Стебаков (советский математик)

 

Используя метод преобразования по аналогии, следователь имеет возможность применить инструментарий, аналогичный примененному в ином следственном действии, иным следова­телем для оптимизации развития текущей следственной си­туации. Метод приобретает новую форму и нового носителя, обрастая особенностями, свойственными аналогу. Преобразование метода по аналогии раздвигает рамки чисто криминалистических методов и раскрывает возможности привлечения для криминалистических нужд методов других наук, но с соб­людением этических и процессуальных норм.

Использование аналогии обеспечивает перенос знаний об одних фактах на иные исследуемые факты, если между известным и исследуемым фактом есть сходство-подобие.

В связи с этим подобие может быть обнаружено по симп­томам-признакам (или симптомокомплексам):

— признакам вероятного субъекта (преступника);

— признаком деятельности (механизма преступного действия);

— признакам психического отношения преступника к со­вершенному действию;

— признакам программы раскрытия подобного преступ­ления.

Технология использования аналогий может быть представ­лена следующим рядом действий:

1. Интерпретация исходных данных и оценка ситуации с отнесением ее к определенной группе, т. е. выявление групповых признаков. Например, это — убийство, инсценированное как самоповешение, обладающее суммой симптомокомплексов — негативных обстоятельств, свидетельствующих об определенных навыках преступника.

2. Выделение группы подобных убийств, сопряженных с ин­сценировкой самоубийства. Поиск подобий в механизме совер­шения преступления. Поиск подобий по обстоятельствам появления жертвы на месте происшествия (например, в лесу, у безлюдных дорог и т. д.).

3. Поиск парных соответствий — подобий, групповых и идентификационных признаков.

Главной является правильная диагностика исходной ситуа­ции, а затем произведенный поиск аналогов, которые могут принести определенную информацию для углубленного изу­чения проблемной следственной ситуации.

Использование следователем аналогии может строиться на исследованиях Дж. Гордона (1961), которые он проводил для активизации обучения и назвал «синектика», что означает в переводе с греческого «присоединение друг к другу разно­родных, неуместных элементов»¹.

В синектических методиках выделяется четыре способа превращения неизвестного в известное: личная аналогия, пря­мая аналогия, символическая аналогия, фантастическая анало­гия.

Применительно к следственной практике это можно выра­зить такими примерами.

Личная аналогия заключается в групповой или личной идентификации следователем себя со своим подследственным, что сопровождается процессами сопереживания, сомышления, которые вызывают поток аналогичных чувств и мыслей, испы­тываемых подследственным.

Прямая аналогия может использоваться при поиске анало­гичных уголовных дел, аналогичных методов совершения преступлений и их раскрытия. В этом смысле неоценима роль ЭВМ, в память которой можно заложить по группам уголов­ные дела, например, об убийствах. При этом расследование каждого нового уголовного дела можно начинать с поиска аналога, чтобы использовать лучшее из этого дела( приемы, методы, программы допроса и т. д.) и одновременно исклю­чить аналогичные ошибки. Уникальны в этом смысле исследо­вания Н. А. Селиванова, посвященные систематизации анало­гов убийств, описанных в специальной литературе. Подобного рода исследования, дополненные исследованиями уголовных дел различных категорий по республикам и областям, могли бы составить высокоэффективный «банк данных-аналогов» в масштабе республик или хотя бы областей.

Символическая аналогия является сжатым описанием функ­ций объекта или элементов проблемы и вызывает отдаленную ассоциацию. Практическое применение в следственной деятельности символическая аналогия может найти в формализации описания преступлений для ввода в память ЭВМ дан­ных о делах (описание которых имеется в банке прямых ана­логий).

Фантастическая аналогия тоже применима в следственной практике. Она характеризуется как бы превращением желае­мого в реальность. В следственной практике эта аналогия используется при построении версий — самых разнообразных по самым различным основаниям (месту, времени, способу, мотиву, субъекту, объекту, динамике и статике поведения подозреваемого, виду и назначению похищенных объектов и т. д.).

Дж. Гордон считает, что синектика основывается на способности людей к «метафорческому» мышлению. Метафора, как известно, это перенос смысла, оборот речи, состоящий в образном сближении слов на базе их переносного значения Метафора оценивается по своим словесным проявлениям, но приобретает словесную форму лишь   после оригинального синтеза человеком (следователем).

Метафора носит «декоративный» характер и может украсить ход рассуждений и беседу следователя с участником следственного действия. Это, несомненно, положительное ис­пользование метафор при расследовании преступлений.

Метафора в следственной деятельности может носить по­рождающий, индуктивный характер и опосредует прыжок от версии к истине, опосредует процесс проверки рабочей версии, вызывает к жизни все возможные связи и необходи­мые для этого сравнения с реальными объектами и фантастическими.

Преобразование по аналогии как эвристический метод предполагает использование в творческом процессе игровых форм, которые могут практически использоваться следовате­лем (по Гордону);

1. Игра со словами, фразами и их значениями. Например, игра слов следователя на допросе может вызвать проговорку допрашиваемого. Игра значений в виде истолкования слов допрашиваемого может вызвать поток ассоциативной инфор­мации. В последнем случае следователь может внимательно прослушать звукозапись допроса и вдуматься в значение от­дельных слов и выражений, продумать, что хотел показать этим допрашиваемый и что он хотел скрыть.

Неожиданная для допрашиваемого игра слов в вопросах следователя может вызвать, усилить выразительность речи следователя, перевернуть привычное значение слова и соот­ветственно изменить смысл сказанного.

2. Игра с логическими системати и моделями. Следователь, анализируя логику рассуждений подследственного, может вве­сти в допрос приемы, направленные на разрушение логической системы защиты обвиняемого (подозреваемого), исследуя при этом возможность иначе объяснить деятельность анали­зируемого лица.

3. Игра с метафорами. Следователь может высказать не­уместное сравнение и вызвать тем самым неподготовленную реакцию допрашиваемого, в которой может содержаться ин­формация о расследуемом событии. Следователь может ис­пользовать случайную метафору, прозвучавшую в словах допрашиваемого и «потянуть» за нее информацию о событии. Случайной метафорой может стать любое событие в обыденной жизни следователя и дать «зацепку» для раскрытия дела. Следователь может на улице увидеть предмет, услышать сло­во, которые натолкнут на варианты правильного тактического действия.

Теория, разработанная в одной области науки, иногда мо­жет с успехом применяться по аналогии в другой области. Практически это может быть определенное наложение матри­цы теории на следственную деятельность, на модели раскры­тия преступлений. Старая теория к новым отношениям «при­кладывается» методом проб и ошибок. Если ошибки имеют недопустимый характер, то такой метод применяется только в игровых, имитационных формах.

 

___________________________________

¹ Сведения о методике Дж. Гордона излагаются по изданию: А. М. Матюшкин, А. Г. Петросян. Психологические предпосылки групповых форм проблемного обучения. М., 1981. С. 64-69.