3.10.6. Атрибуции личности в криминалистической диагностике

 

Самый главный предмет в мире – это человек., ибо он для себя – своя последняя цель. Право человека должно считаться священным.

И. Кант

 

Надо уважать в человеке взрощенную им цель, но если она (цель) носит преступную направленность, то необходимо эту цель найти, оценить, и своевременно раскрыть.

Внутренний мир личности и ее самосознание из­давна привлекали внимание криминалистов. Поведение человека всегда, так или иначе соотносится с его представлением о самом себе и о том, каким он должен или хотел бы быть. Изучение свойств самосознания, адек­ватности самооценок, структуры и функций «Я образа» представляет не только теоретический, но и практичес­кий интерес в связи с формированием жизненной по­зиции личности и раскрытием совершенного ей пре­ступления.

Теория ситуалогической атрибуции личности явля­ется научной основой объяснения причинности реаль­ной деятельности в рамках анализируемой ситуации преступления или его расследования.

Теория атрибуции встречается как термин в психо­логии, но собственно теории нет.

Элементы атрибуции личности:

• намерения;

• мотивации;

• эмоциональные состояния;

• агрессия;

• внешние факторы ситуации;

• ошибки;

• прогнозы;

• ожидания;

• претензии;

• ролевые функции (по ситуации я должен был это сделать...);

• и прочие факторы, круг которых практически безграничен;

• этапы принятия решения, их мотивация, припи­сывание причин обстоятельствам и фактам.

Элементы атрибутации обладают свойства­ми, рефлексивными симптомокомплексами, которые представляются внешними проявлениями, определен­ными знаниями, подвергаемыми интерпретации.

Свойства могут проявляться в количественных и качественных оценках. Свойства могут быть типичны­ми и атипичными, гармоничными и дисгармоничными, внешними и внутренними, изменяемыми и неизменяе­мыми, закономерными и случайными.

Связи атрибуции могут:

• суммироваться (т.е. увеличиваться в объеме);
• вычитаться, ограничиваться (например, все воз­можные мотивации преступления отсутствуют, но остается одно, скрытое, но важное для субъекта преступления, от которого он не мо­жет уйти (например, «прах убитого отца сту­чится в сердце»).

Ситуалогические диагностические эффекты могут быть двух видов:

а) типичные, общие (например, убийство типично вызывает неодобрение, осуждение, сожаление, горе...);

б) специфичные эффекты формируются за счет специфики восприятия субъекта (например, кил­лер оценит невидимые непрофессионалу дефекты в организации убийства... Следователь оценит убийство как профессионально-выполненное и определит круг специальных субъектов. Заказ­чик убийства ценит профессиональные качества следователя и примет дополнительные меры по сокрытию следов и организации противодействия следователю. Следователь почувствует уровень противодействия и определит «почерк» противо­действия, сузит круг заказчиков. И так далее один эффект порождает другой, более сложный эф­фект цепочки ситуаций...).

Каждое специфическое явление имеет свою сис­тему атрибуции. Например, атрибуция трупа сразу вста­ет перед глазами: поза трупа, ложе трупа, трупные пят­на, окоченение, локализация повреждений, система следов на теле и одежде и т.д. Для экономического преступления: документированный способ хищения, способ сокрытия, способ извлечения денег и имуще­ства, способраскрытия, способ взаимодействия.

Каждый из элементов ситуационной атрибуции может стать стимулом действия, которое оценивается как внутренняя или внешняя причина.

Стимулы ситуационной атрибуции могут выступать на экране сознания: по отдельности, букетом (синте­зом), т.е. смешиваясь, как химические реактивы, они могут накапливаться (аккумулятивный эффект), а за­тем взрываться аффективной вспышкой.

Рефлексирующий субъект становится постоянным заложником собственной процессуальной позиции, причем его партнеры постоянно на него воздействуют от намека до грубого интеллектуального принуждения. Это может породить рефлексивный аффект, т.е. реф­лексивная ситуация требует немедленного действия, а субъект рефлексии не может своевременно найти адек­ватную рефлексивную реакцию, рефлексирование «вы­рывается» из него, перегруженное эмоциональными процессами.