Тэксты для перакладу

 

Форма одежды белорусских полков в начале ХХ века

ХХ век солдаты и офицеры воинских частей, расположенных на территории белорусских городов и местечек, встретили в форме образ­ца 1881 г. Согласно правилам от 9 марта 1883 г. она подразделялась на парадную, обыкновенную и по­ходную. Парадная использовалась во время проведения парадов и смотров, обыкновенная - в повсед­невной носке в местах постоянной дислокации полков, походная - в по­ходах, на лагерных сборах, манев­рах и в военное время.

Несмотря на такую градацию, форма не отличалась привлекатель­ностью и, по словам современни­ков, «была чрезмерно скучной для парада и не могла использоваться в условиях боевых действий». Продиктованный вкусами императора Александра III облик воинских чинов явно не совпадал с красивыми ожи­даниями монарха и в консерватив­ной армейской среде был прозван «мужицким». Офицеры с носталь­гией вспоминали яркие мундиры предшествовавшей эпохи. О том, как в действительности выглядели воинские чины стоявших в Минске, Витебске, Гродно, Брест-Литовске полков и бригад, мы можем судить по сохранившимся фотографиям 1900 - 1907 гг. Начнем с самых младших в военной иерархии – вос­питанников Полоцкого кадетского корпуса.

Так, кадетам полагался однобор­тный на восемь пуговиц из чёрного (темно-зеленого) сукна мундир и такого же цвета шаровары. Крас­ные погоны имели белую выпушку и желтый трафарет в виде букв П.К. Воротник-стойка был украшен крас­ными клапанами с нашитым на них галуном. Мундир подпоясывался красным (в соответствии с расцвет­кой поля погон) шерстяным кушаком. Верхней одеждой служила черного цвета шинель с отложным ворот­ником, на котором размещались два красных клапана без выпушек. Повседневным головным убором являлась фуражка с черной тульей и красным околышем. По верхнему краю тульи проходила суконная вы­пушка, цвет которой соответствовал цвету поля погон. В центре околыша фуражки крепилась мельхиоровая солдатская кокарда. В летнее вре­мя кадеты носили «из небеленого полотна» гимнастическую рубаху с погонами и кушаком, как при мун­дире. В стенах учебного заведения разрешалось носить гимнастичес­кую рубаху.

Широкий, свободного покроя, без пуговиц мундир нижних чинов пехо­ты имел темно-зеленый, почти чер­ный цвет. В соответствии с местом полка в дивизии на воротник наши­вались из красного, светло-синего, белого или мундирного (темно-      зеле­ного) сукна клапана-петлицы. Пер­вый и второй полки имели красные, третий и четвертый - светло-синие погоны, указывавшие на принадлеж­ность воинских частей к   1-й или 2-й бригадам в дивизии. Желтой мас­ляной краской на погоны наносился номер дивизии. Воротник и обшлага унтер-офицеров украшал золотис­того (серебристого) цвета галун, погоны - узкая или широкая желтая (белая) поперечная тесьма. Неко­торыми традиционными для рода войск особенностями оформления форменной одежды отличались кавалеристы, артиллеристы и специалисты инженерного дела.

Офицерский мундир практически не отличался по покрою от солдатского. Основное отличие состояло в золотых или серебряных (в соот­ветствии с родом войск) петлицах на воротнике и обшлагах, золотых или серебряных погонах и эполетах. Обыденной формой оставались двубортные сюртуки.

Заправляемые в сапоги шарова­ры у солдат были черными, у офи­церов - темно-зелеными с цветным кантом. Поясной ремень для ниж­них чинов изготавливался из     чер­ной кожи и соединялся при помо­щи гладкой металлической пряжки. Зимой головным убором служила круглая с черным суконным верхом шапка - мерлушковая у офицеров, барашковая у нижних чинов. В дру­гую пору года солдаты носили   чер­ную фуражку с цветными выпушкой и околышем. На тулье фуражки крепилась металлическая кокарда, на околыш трафаретом наносился номер полка. Офицерская фуражка была без шифровки, но обязательно с металлической или фарфоровой кокардой. В холодную погоду солда­ты носили серые шинели без пуго­виц, офицеры - пальто.

Следует отметить, что правила ношения форменной одежды соб­людались ревностно. В военном мундире нельзя было быть    пону­рым, нерешительным, вялым. Ще­голеватость в одежде, подтянутость и отчасти показная манерность (особый «военный шик») - вот под­линные черты военного типа, пред­стающего перед нами с фотографий начала XX века. Несмотря на оби­лие форменных костюмов граждан­ских ведомств в обществе военная форма считалась самой престижной и привлекательной. Право носить военный мундир рассматривалось как награда, настолько велико было к нему пристрастие.

Подтверждение этому мы нахо­дим на страницах множества воспо­минаний и литературных произведе­ний. Достаточно привести отрывок из автобиографической повести Я.Мавра «Путь из мрака. Главы вос­поминаний»: «Однажды в семина­рию зашел молоденький офицерик в блестящей новенькой форме - прямо с иголочки! Чудесная сукон­ная шинель сверкала в наших гла­зах, словно полуденное солнце. От скрипа и запаха ремней и портупеи кружилась голова. А над всей этой невиданной и неслыханной красо­той господствовали золотые погоны, фуражка с кокардой и белым   околы­шем. <...> Если бы тогда кто-нибудь спросил любого из нас, кем бы он хотел стать, ответ был бы неизмен­ным: - Только офицером!».

При рассмотрении фотографий прошлых лет невольно бросается в глаза то, как часто отставные во­ины стремились использовать раз­личные предметы военной формы и снаряжения (фуражки, мундиры, ремни и т. д.) уже в гражданской жизни и с каким удовольствием по­зировали в них перед камерами фотографов. Пополнив армейский строй из гражданской среды и воз­вратившись в нее после окончания службы, многие из них не спешили расставаться с военным вещами по вполне понятным мотивам. Даже   ли­шенные знаков различия, предметы форменного костюма продолжали оставаться визуальным словарем тех социальных характеристик,   на­выков, взглядов и привычек, которые наиболее ценились в гражданском обществе. Для простых обывателей и гражданских чиновников они были символами дисциплинированности и надежности - качеств, которые значительно повышали шансы   от­ставника на трудоустройство и       от­крывали другие перспективы. На большинстве фотоснимков, сделанных после 1907 г., солда­ты и офицеры представлены в повседневном обмундировании защитного цвета. Первые - в зе­леновато-серых хлопчатобумаж­ных гимнастерках, вторые - в однобортных желтовато-серых с зеленым оттенком «шанжан» хлоп­чатобумажных или шерстяных   ки­телях. Подобные нововведения - отказ от ярких цветов в повсед­невной носке –  следствие тяже­лых потерь в войне 1904 - 1905 гг. и результат начатой в 1906 году Николаем II реформы военного об­мундирования.

Однако если для полевых условий вводилась неброская практичная униформа защитного цвета, то на парадах и смотрах военные, казалось, стремились компенсировать этот урон обилием декоративных деталей, сложностью и разнообра­зием покроев мундиров. И здесь не­льзя не сказать несколько слов и о новой парадной форме, вобравшей в себя черты господствовавшего в те годы нового художественного на­правления «модерн». Влияние этого стиля – стремление к изысканности, выразительности и утонченности (что особенно проявилось в пок­рое офицерского обмундирования) - давлело подчас над всем, даже над удобством.

Символичность и традиционность стали главными темами в оформле­нии парадного убранства воинских чинов. Новая форма существовала именно как система образов, тяготе­ющих к отображению славных времен русской истории, прежде всего эпохи 1812 года. Не будет преуве­личением сказать, что, воскрешая (точнее, трансформируя) былые традиции, армия стремилась скра­сить горечь поражения в недавней войне.

Общая стилистика модерна вы­держивалась    удивительно    тонко подобранными  деталями  мундира и  головных уборов  военнослужа­щих. Украшенное блестящими     пу­говицами,  цветными  клапанами  и выпушкой,  новое обмундирование имело более привлекательный, по сравнению с формой предыдущего царствования, вид. Пехотные пол­ки получили приталенные (у ниж­них чинов) и отрезные по талии (у офицеров) двубортные мундиры. У первых они имели темно-зеленый цвет, у вторых - цвет морской волны или (если присутствовал интенсив­ный синий отлив) «царский» цвет. В убранстве пехоты была сохранена прежняя система расцветки фура­жек, погон и петлиц по полкам и бри­гадам в дивизии.

Сходную форму получили армей­ские артиллеристы. Разница заклю­чалась лишь в использовании тради­ционных (красных и черных) цветов артиллерии на погонах, околышах фуражек и воротниках мундиров. Темно-синий мундир лацканного покроя стали носить армейские ула­ны. Он имел стоячий воротник, от­резную по талии юбку и фигурные, в виде мысика, обшлага. Задние кар­маны мундира прикрывались фигур­ными клапанами. Нижние чины, как и офицеры, носили эполеты. Эффектная историческая форма была возвращена и армейским гусарским полкам. Они, как и раньше, стали носить меховую гусарскую шапку с султаном, доломан, ментик,   чакчиры и традиционные ботики. В целом гардероб военного человека стал сочетать в себе в равной степени последние веяния моды и необходи­мую для армейского образа жизни  практичность.

Еще одна отличительная деталь на форменном обмундировании – появившиеся к 100-летним юбилеям полков нагрудные знаки (расхожее название «полковики»). В начале века они стали украшением:

в 1908 г. - 63-го пехотного Углицкого генерал-фельдмаршала Апрак­сина полка (Орша);

в 1909 г. - 61-го пехотного Влади­мирского (Могилев), 13-го Нарвского Его Императорского Королевского Величества Императора Германско­го Короля Прусского Вильгельма II (Новогрудок) и 14-го Митавского (Несвиж) гусарских полков;

в 1910 г. - 14-го уланского Ямбургского Ее Императорского Высочест­ва Великой Княгини Марии Алексан­дровны (Гродно), 8-го Эстляндского (Брест-Литовск), 101-го Пермского (Гродно), 102-го Вятского (Гродно), 103-го Петрозаводского (Брест-Ли­товск), 104-го Устюжского генерала князя Багратиона (Кобрин), 108-го Саратовского (Лида) и 118-го Шуйс­кого (Слоним) пехотных полков;

в 1911 г. - 6-го-Либавского При­нца Фридриха-Леопольда Прусского (Брест-Литовск), 7-го Ревельского (Брест-Литовск), 48-го Одесского (Могилев), 107-го Троицкого (Ошмя-ны), 171-го Кобринского (Гродно), 172-го Лидского (Лида) пехотных полков, 4-й батареи 25-й артилле­рийской бригады (Витебск);

в 1912 г. - 62-го Суздальского генералиссимуса князя Суворова (Могилев), 64-го Казанского (Орша), 119-го Коломенского (Минск) пехот­ных полков, 5-й роты Брест-Литовс­кой крепостной артиллерии (Брест-Литовск);

в 1913 г. - 120-го пехотного Сер­пуховского полка (Минск), 6-й бата­реи 38-й артиллерийской бригады (Пружаны); Полоцкого кадетского корпуса (Полоцк);

в 1914 г. - 117-го пехотного Ярос­лавского (Рогачев) полка.

Знаки для офицеров и нижних чинов, как правило, имели общий рисунок. Различие состояло лишь в том, что офицерские изготавлива­лись нередко из серебра, золота или позолоченой бронзы и покрывались дорогими ювелирными эмалями. Солдатские обычно изготавлива­лись из белого металла или бронзы, зачастую без эмали.

Достаточно часто на мундирах во­еннослужащих начала XX века мож­но встретить изящные юбилейные или «товарищеские» жетоны. Разно­образные по форме и содержанию, они устанавливались, как правило, в интересах укрепления корпоративной среды и поддержания тесных товарищеских отношений между чи­нами одной воинской части.

Наряду с полковыми знаками и жетонами у некоторых служивых людей минувшего времени можно встретить еще один модный      аксес­суар того времени - массивные серебряные часы. Их наличие можно определить по броским сверкающим цепочкам вдоль борта мундира. Де­монстрируемые солдатами с особой гордостью, наградные (призовые) часы имели, как правило, надпись «За отличную стрельбу», «За   об­разцовую разведку», «За отличную ходьбу на лыжах» и даже «За отлич­ное приготовление каши».

С началом первой мировой вой­ны 1914 - 1918 гг. обмундирование солдат и офицеров приобрело осо­бенности, обусловленные обсто­ятельствами военного времени. В повседневной носке сохранялись наиболее функциональные вещи. Парадный вариант форменного костюма был забыт окончательно. Строевые офицеры, военные врачи и чиновники сменили тесный сукон­ный мундир на практичные солдат­ские гимнастерки. Некоторые пред­меты мирного времени можно было встретить лишь у отдельных чинов тыловых учреждений и дружин го­сударственного ополчения. Многие приобретали модные «на английский манер» кителя с двумя большими нагрудными карманами со складкой и двумя огромными набедренными карманами. Подобный мундир стал известен как френч.

Дальнейшие существенные пре­образования военной формы были обусловлены революционными со­бытиями 1917 года (По страницам «Военной газеты»).

 

Словы для перакладу

Вещи – рэчы

Воротник -- каўнер

Выпушка – аблямоўка, кант

Галун – галун

Кадет – кадэт

Кокарда – кукарда

Кушак – пояс, папруга

Маневр – манеўр

Мерлушковый – смушковы

Обмундирование -- абмундзіраванне

Обшлаг – абшлаг, закаўраш

Обыкновенный – звычайны

Околыш – аколышак

Ополчение -- апалчэнне

Парадный – парадны

Петлица – пятліца

Поражение -- паражэнне

Привлекательный – прывабны

Пристрастие – цяга, схільнасць

Рубаха – кашуля, сарочка

Тесьма -- тасьма

Тулья – верх

Цепочка – ланцужок

Щеголеватость -- франтаватасць

 

Символы воинской чести, доблести, славы

«Геральдика есть своего рода символический международный язык, потому что во всех странах, где он существует, мы встречаем одни и те же фигуры и эмблемы, которые передают из рода в род высокие понятия религии, рыцарской чести и любви к Родине», -- писал в начале ХХ века Ю. Арсеньев. Корни геральдики уходят в средневековье, когда воину необходимо было опознать человека, лицо которого закрывалось забралом шлема. Рыцарям, закованным в доспехи, жизненно важно было иметь опознавательные знаки, чтобы не только от врагов отличаться, но и не быть убитым своими слугами. Динамика боя требовала, чтобы геральдическая символика была легко читаемой, без сложных рисунков и надписей. Прошли столетия. Рыцарские доспехи с полей сражения переместились в музейные экспозиции.

Геральдические традиции Беларуси уходят своими корнями в глубину столетий. Можно наблюдать самые различные символы на боевых хоругвях, под которыми белорусы покрывали себя ратной славой. С ними они сражались в битвах на Синих Водах в 1362 году, против татарских орд, в знаменитой Грюнвальдской битве 1410 года, в битвах под Клецком в 1506 году, на реке Крапивна в 1514 году, в Хотинском сражении 1621 года и многих других. Началом широкого распространения геральдики на наших землях можно считать Городельскую унию 1413 года, когда представители 47 знатных родов Великого Княжества Литовского в знак дружбы приняли гербы, принадлежавшие ранее польской шляхте. В свою очередь, в Польшу геральдические традиции пришли через культурное влияние немцев и чехов. К концу ХVІІ века количество гербов белорусского дворянства, которое представляло собой служивое военное сословие, достигало уже 400. Нельзя забывать и про гербы многих наших городов и местечек, получавших Магдебургское право начиная с ХV века.

После присоединения в конце ХVІІІ века земель Беларуси к Российской империи белорусская геральдика стала развиваться в русле российских традиций, где в 1722 г. Петром І была учреждена Герольдмейстерская контора. С этого момента началась разработка полковых гербов, знамен и гренадерских блях. В 1726 году при Петербургской Академии наук была учреждена кафедра геральдики.

Преемственность геральдических символов современных Вооруженных сил выражается в использовании в нарукавных знаках гербов городов по месту дислокации или формирования воинской части или соединения, геральдических фигур и их элементов, употребляемых в традиционной белорусской геральдике. Значительное место занимает и тема нашей недавней истории, особенно великой Отечественной войны, события которой отражены в исторических формулярах многих соединений и воинских частей. Пятиконечная звезда, орденские ленты, фрагменты боевых наград Красной Армии по праву широко используются во многих символах наших Вооруженных Сил.

Становление военной геральдики в Республике Беларусь имеет свою историю. 13 мая 1996 года приказом ми­нистра обороны Республики Беларусь № 261 была создана Комиссия по во­инской символике и геральдике Воо­руженных Сил, эту дату можно считать точкой отсчета в развитии геральдики Вооруженных Сил на современном этапе. В свою очередь, Комиссию по воинской символике 21 января 2000 года сменил Геральдический совет Вооруженных Сил Республики Бела­русь, который действует и в настоя­щее время. С февраля 2003 года в составе военно-научного управления Вооруженных Сил начало свою работу отделение военно-исторической ра­боты и геральдического обеспечения. На сегодняшний день отделение пе­реформировано в группу (военно-ис­торической работы и геральдического обеспечения) военно-научного комите­та Вооруженных Сил.

  В настоящее время основным ру­ководящим нормативным правовым актом, который определяет содержа­ние, принципы, основные направле­ния и формы военно-геральдической работы в Вооруженных Силах, а также порядок разработки и утверждения     ге­ральдических символов Вооруженных Сил, является «Положение о военно-геральдической работе в Вооружен­ных Силах Республики Беларусь», ут­вержденное приказом Министерства обороны Республики Беларусь от 14 апреля 2004 г. №13 (с дополнениями и изменениями, утвержденными прика­зом Министерства обороны Республи­ки Беларусь от 16 августа 2007 г. № 38). Система геральдических символов Во­оруженных Сил отражена в указанном положении и включает в себя:

I. Геральдические знаки-эмблемы;

II. Нагрудные знаки;

III.  Нарукавные знаки;

IV. Боевые Знамена;

V. Флаги и штандарты.

Все эти символы уже прочно вошли в жизнедеятельность наших Вооружен­ных Сил и динамично развиваются.

Боевое Знамя - незыблемый символ воинской чести, доблести и славы. Оно является свидетельством боевого предназначения, истории и заслуг, служит напоминанием каждо­му военнослужащему о героических традициях и священном долге защиты Отечества.                                                    

Боевое Знамя представляет собой двойное прямоугольное полотнище, которое изготавливается из шелкового знаменного фая красного цвета и по краю трех сторон обшивается золотис­той шелковой бахромой. По краю сто­роны полотнища, которой оно крепит­ся к древку, расположена белая кайма шириной 25 см с вышитым националь­ным орнаментом красного цвета.

Более подробно об этом геральди­ческом символе можно узнать из По­ложения о Боевом Знамени воинской части Вооруженных Сил Республики Беларусь, утвержденного Указом Пре­зидента Республики Беларусь от 17 ноября 2000 г. № 600.

Флаг - геральдический символ, представляющий собой прямоуголь­ное полотнище длиной 200 и шириной 133 см, на котором с лицевой и тыльной сторон нанесен одинаковый рисунок. В настоящее время в Вооруженных Си­лах учреждены и используются флаг Генерального штаба, флаги Сухопут­ных войск и Военно-воздушных сил и войск противовоздушной обороны.

Геральдический знак-эмблема – геральдический символ, указывающий на принадлежность вооружения, военной техники и другого военного иму­щества к конкретной воинской части.

Геральдические знаки-эмблемы мо­гут использоваться на печатной, рек­ламно-информационной продукции как с основой, так и без (например, при нанесении в качестве опознаватель­ных знаков на технику и вооружение, военное имущество, сувенирную про­дукцию). Допускается воспроизведе­ние изображения эмблемы в цветном, черно-белом, а также объемном вари­антах.

Нагрудный знак - это геральди­ческий символ, указывающий на об­разование, служебную и иную при­надлежность военнослужащих. Знак изготовлен, как правило, из металла методом литья или штамповки. Пред­назначен он для ношения на формен­ной или гражданской форме одежды.

Нагрудные знаки подразделяются на знаки отличия и знаки различия. Знаки отличия - это наградные, памятные, квалификационные. Знаки различия свидетельствуют об окончании воен­ных учебных заведений или служеб­ной принадлежности.

Одним из основных условий разра­ботки нагрудных знаков является то, что они внешне не должны напоминать государственные награды Республики Беларусь, превышать их размеры и иметь схожие с ними наименования.

Нарукавный знак - геральдический символ, указывающий на принадлеж­ность военнослужащего к воинской части. Представляет собой матерча­тый щит с нанесенным изображением. Надписи и изображения изготавлива­ются пластизолем или в виде шитья. Основой нарукавного знака является щит, в поле которого отражается ин­формация, имеющая отношение к истории (традициям, заслугам), спе­цифике и иным частным признакам воинской части.

Перечисленные символы имеют право на использование в следующих случаях.

Право воинской части иметь свое Боевое Знамя определено Уставом внутренней службы Вооруженных Сил Республики Беларусь (приложения 2, 3), приказом министра обороны Рес­публики Беларусь от 27 марта 2002 года №223 «О порядке подготовки       Бо­евых Знамен, Грамот Президента Рес­публики Беларусь, карточек учета Бое­вого Знамени к вручению соединениям и воинским частям Вооруженных Сил Республики Беларусь».

А вот для использования флагов в Вооруженных Силах имеются широкие возможности. Например, флаги Сухо­путных войск, ВВС и войск ПВО могут устанавливаться (вывешиваться) в штабах, казармах, домах офицеров и клубах Вооруженных Сил Республики Беларусь, в которых проводятся ме­роприятия с участием военнослужа­щих Сухопутных войск или военнослу­жащих ВВС и войск ПВО. Допускается изготовление флагов большего или меньшего размеров с соблюдением отношения длины флага к его ширине 3 к 2 и соответствующих пропорций.

Право на использование своего ге­ральдического знака-эмблемы имеет практически каждая воинская часть. Правда, на сегодняшний день это пра­во использовали немногие. В Гераль­дический регистр Вооруженных Сил внесено пока только 10 знаков-эмб­лем.

Инициировать учреждение своего нагрудного знака также может любая воинская часть. В основном эта пре­рогатива касается памятных знаков, поскольку наградные или квалифика­ционные знаки учреждаются указами Президента Республики Беларусь и процедура их учреждения довольно сложна.

Надо признать, что нагрудный знак как геральдический символ является наиболее значимым и действенным в процессе героико-патриотического воспитания личного состава, поэтому командир, который решился пойти на учреждение нагрудного знака своей части, в итоге получает дополнитель­ный рычаг в стимулировании                   подчи­ненных.

И, наконец, про нарукавные знаки. Здесь можно говорить не столько о праве, сколько об обязанности каж­дого   военнослужащего   иметь   свой нарукавный   знак,   указывающий   на    принадлежность не только к Вооруженным Силам Республики Беларусь, но и к определенному органу военного  управления (воинской части). Перед нами стоит задача, чтобы в 2009 году в Вооруженных Силах и транспортных войсках не осталось воинских частей, не имеющих своего нарукавного знака. Следующим этапом упорядочения и систематизации этих геральдических символов будет их совершенствова­ние и унификация.

Существуют определенные условия создания геральдических знаков-эмблем, нагрудных и надрукавных знаков.

Сначала командир (начальник) принимает решение о необходимости учреждения определенного геральди­ческого символа. В части проводится собрание личного состава, где обсуж­дается данный вопрос, представляют­ся предварительные эскизы символа. Затем подготавливается пакет доку­ментов, в который входят:

- заявка на имя председателя Ге­ральдического совета Вооруженных Сил о проведении геральдической эк­спертизы;                              

-  обоснование необходимости ут­верждения геральдического символа;

- проект положения о геральдичес­ком символе;

- описание геральдического симво­ла;

- цветной рисунок в масштабе 1:1;

- обоснование используемых в ге­ральдическом символе изображений и цветов;

- краткая историческая справка во­инской части;

-  сведения об авторе-разработчи­ке.

Все материалы заверяются подписью командира (начальника) и печа­тью с изображением Государственного герба Республики Беларусь.

Указанные документы отправляются председателю Геральдического совета Вооруженных Сил по адресу: 220034, Ф-2, г. Минск, ул. Коммунистическая, 1 (через военно-научный комитет Воору­женных Сил).

Проект представленного геральди­ческого символа рассматривается на Геральдическом совете Вооруженных Сил. После вынесения положительно­го заключения изображение геральди­ческого знака-эмблемы или нарукав­ного знака утверждается министром обороны Республики Беларусь и вклю­чается в Геральдический регистр Воо­руженных Сил Республики Беларусь. Секретарь Геральдического совета    Во­оруженных Сил в десятидневный срок направляет копию регистрационного листа в заинтересованный орган воен­ного управления (воинскую часть).

Порядок учреждения нагрудных знаков определен приказом минист­ра обороны Республики Беларусь от 11 августа 2008 г. № 737 «О порядке учреждения нагрудных знаков в Воо­руженных Силах и транспортных вой­сках».

Проблемы на пути развития отечественной геральдики, безусловно, есть. Одна из основных — это недостаток специа­листов в области военной геральдики. Многие из представляемых на рас­смотрение проектов геральдических символов не удовлетворяют в полной мере требованиям с точки зрения пре­емственности исторических традиций, художественной выразительности, а также технической стороны испол­нения, так как в воинских частях нет соответствующих специалистов. В ко­нечном итоге основную работу по до­работке, проектированию и исполне­нию того или иного проекта вынужден брать на себя личный состав группы (военно-исторической работы и ге­ральдического обеспечения) военно-научного комитета Вооруженных Сил. Не все командиры до конца исполь­зуют воспитательное значение геральдических символов. Такие     геральди­ческие символы, как нарукавные знаки, должны вручаться в торжественной обстановке. Зачастую же это происхо­дит слишком буднично, так сказать, в рабочем порядке. А момент вручения должен запоминаться военнослужа­щему на всю жизнь.

Многие должностные лица не по назначению используют нарукавные знаки своих частей. Место нарукавного знака на рукаве, но зачастую его изображение можно встретить на вымпелах, слу­жебных документах, на стендах стен­ной печати, на визитных карточках. И происходит это оттого, что командир (начальник) не проявляет инициативы по учреждению геральдического зна­ка-эмблемы своей части, тем самым создавая предпосылки для нарушения установленного порядка использова­ния военной символики.

Зачастую возникает ситуация, когда командир принимает решение о раз­работке нагрудного знака за месяц до юбилея части. Минимальный срок от момента принятия решения о том, что­бы в части появился свой геральдичес­кий символ в виде нагрудного знака, до его промышленного изготовления занимает минимум. 5 - 6 месяцев.

Также существенной проблемой яв­ляется использование в Вооруженных Силах и транспортных войсках незаре­гистрированных нагрудных и нарукав­ных знаков, геральдических знаков-эмблем. Незарегистрированные нагрудные знаки в Вооруженных Силах - вещь недопустимая. Командирам (началь­никам) необходимо немедленно       при­нять меры по выполнению приказа министра обороны Республики Беларусь от 11 августа 2008 года № 737. К сожалению, возможен вариант, когда представленный нагрудный знак (уже изготовленный) не пройдет экспертизу Геральдического совета Вооруженных Сил или Геральдического совета при Президенте Республики Беларусь. В этом случае использование нагрудно­го знака придется исключить. Винить здесь нужно тех должностных лиц, ко­торые, игнорируя или просто не зная нормативно-правовую базу, касающу­юся учреждения геральдических сим­волов Вооруженных Сил Республики Беларусь, не представили своевре­менно свои проекты на геральдичес­кую экспертизу.

В настоящее время идет работа над подготовкой Бюллетеня Гераль­дического совета Вооруженных Сил, в котором будут представлены все геральдические знаки-эмблемы, а также нагрудные и нарукавные знаки, включенные в Геральдический ре­гистр Вооруженных Сил. Этот документ станет максимально доступным, а для военных комендатур - своеобразным эталоном контроля законности исполь­зования геральдических символов в Вооруженных Силах. Кроме того, во­енно-научный комитет планирует сде­лать 2009 год не только годом борьбы с неутвержденными геральдическими! символами Вооруженных Сил, но и годом подведения итогов за последний период. Также будет проведена работа по совершенствованию нормативно-правовой базы геральдического обес­печения (По страницам «Военной газеты).  

 

Словы для перакладу

Вооружение – узбраенне

Воспроизведение – узнаўленне, аднаўленне

Забрало – забрала

Имущество – маёмасць

Матерчатый – (зроблены) з матэрыі

Награда – узнагарода

Надрукавный – нарукаўны

Обеспечение -- забеспячэнне

Обоснование – абгрунтаванне

Отличие – адрозненне

Преемственность – пераемнасць

Приказ – загад

Случай – выпадак

Совершенствование -- удасканаленне

Содержание – змест

Столетие – стагоддзе

Учет – улік

Хоругва -- харугва

 

Терминосистема – важнейший элемент научно-методического аппарата военно-научных исследований

В современной терминологии военной науки существуют определенные проблемы. Причина этих проблем в неодинаковом, а порой  и противоречивом толковании ряда терминов, которые приводятся в различных энциклопедиях, словарях, справочниках и порой даже в ГОСТах. Часто в ходе системного научного исследования возникает задача совершенствования действующей на этот период терминологии. Это подразумевает системный анализ существующих научных понятий и их взаимосвязей, а также при необходимости их корректировку, разработку новых элементов системы, а подчас и переработку всей системы терминов и определений в целом.

Смстему научных понятий любой специальной сферы употребления принято называть терминологической системой (терминосистемой). Терминосистему также определяют как понятийный аппарат конкретной науки.

При этом необходимо отметить, что терминосистема (как система понятий) является одним из основных компонентов конкретной науч­ной теории. Вполне естественно, что принятая на тот или иной момент времени система понятий (терминосистема) отражает уровень развития изучаемой науки или ее области. Отсутствие стройной терминосистемы, как правило, говорит о проблемах и недостатках какой-либо конк­ретной области знаний.

В свою очередь терминосистема практически любой области зна­ний не является раз и навсегда установленным и непоколебимым из­ложением истин в последней инстанции. Ее развитие должно не толь­ко отвечать изменяющимся условиям и отражать складывающиеся реальности, но и носить прогностический (опережающий) характер. То есть практически любая терминосистема должна периодически под­вергаться ревизии и претерпевать необходимые изменения с точки зре­ния перспектив развития науки.

Под научным понятием принято понимать логически оформленную общую мысль о предмете, отражающую существенные свойства, связи и отношения предметов или явлений. Основной логической функцией по­нятия является выделение общего, которое достигается посредством от­влечения от всех особенностей, отдельных элементов и свойств объекта.

Наименованием научного понятия (его названием) является термин. Содержание же понятия раскрывается в определении. По сути научные понятия выражаются терминами и их определениями.

Термин — слово или словосочетание специальной сферы употребле­ния, являющееся наименованием (названием) понятия. Термин явля­ется основным элементом терминосистемы. Совокупность используе­мых в определенной области знаний (науки, техники и т. п.) терминов принято называть терминологией. К термину предъявляются следующие требования.

Однозначность соответствия между термином и понятием. Термин и называемое им понятие в пределах рассматриваемой терминосисте­мы должны однозначно соотноситься между собой, т. е. термин должен называть только одно понятие, и, наоборот, одно понятие должно вы­ражаться только одним термином. Омонимия (многозначность) и си­нонимия (определение одного понятия несколькими терминами - си­нонимами) в терминосистемах недопустимы.

Соответствие значения термина выражаемому понятию. Буквальное значение термина (т. е. значение входящих в его состав терминоэлементов) должно соответствовать называемому им понятию.

Системность. Термин по возможности должен отражать отношения называемого понятия со связанными понятиями.

Краткость. Термин должен иметь оптимальную длину. Недопусти­мо использование длинных и громоздких терминов или использование вместо термина описания понятия.

Деривационная способность. Термин должен служить основой для об­разования новых терминов. Термины для новых понятий должны со­здаваться на базе существующих терминов.

Определение — логический прием, позволяющий установить четкие границы понятия и его место в системе понятий. Другими словами, определение — это объяснение (формулировка), раскрывающее, разъ­ясняющее содержание, смысл чего-нибудь. Определение перечисляет наиболее существенные отличительные признаки объектов, явлений и процессов, раскрывает их свойства, взаимосвязи и отношения.

Исходя из принципа системности можно сказать, что всякая сложная терминосистема состоит из ряда подсистем и сама может являться час­тью терминосистемы большего масштаба. При этом необходимо отме­тить, что определения основных терминов родственных терминосистем должны быть взаимосвязаны с определениями терминов более сложных, равных или низших терминосистем. Определения научных понятий вы­сшего уровня должны даваться с помощью терминов низшего уровня.

К определению предъявляются следующие требования.

Соразмерность определения. Определение не должно быть слиш­ком длинным или коротким. Признаки, фиксируемые в определении, должны быть присущи только объектам, относящимся к описываемому понятию.

Включение в определение только существенных признаков. Определе­ние должно содержать только существенные признаки понятия. При­знаки, указываемые в определении, должны не только четко разгра­ничивать данное понятие от смежных, но и отражать его общность с другими понятиями системы.

Системность определения. Определение должно отражать место дан­ного понятия в системе, в которой оно находится, указывать на тип от­ношений с ближайшими понятиями.

Недопустимость «порочного круга». То есть одно понятие не должно определяться с помощью другого понятия, которое в свою очередь оп­ределяется через первое.

Недопустимость тавтологии. Тавтологичным считается такое опре­деление, которое является развернутым повторением термина. Если в самом термине содержатся необходимые и достаточные признаки по­нятия, определение приводить не следует.

Недопустимость отрицательного определения для положительного по­нятия. То есть определение положительного понятия не должно давать­ся в отрицательной форме.

Однозначность понимания определения. Понятие, используемое в оп­ределении, должно быть выражено определенными в данной системе или хорошо известными и однозначно понимаемыми терминами. Да­вая определение, следует стремиться к тому, чтобы все слова в нем были правильно поняты.

Непротиворечивость другим терминосистемам. Термины, входящие в данное определение, должны использоваться в том же значении, в ка­ком они зафиксированы в родственных терминосистемах.

При разработке определений соподчиненных видовых понятий или определений, выделенных по одному основанию деления в качестве видового отличительного признака, в определениях следует указывать один и тот же признак (или сочетание признаков). Определения одно­типных понятий должны быть однотипны по структуре и лексике де­финиции.

Оптимальная краткость определения. В определении не должно быть избыточной информации, оно должно состоять из одного предложения. Недопустимы выражения в скобках, перечисления понятий, относящих­ся к определяемому понятию, сокращения типа «и т. п.», «и т. д.», «и пр.».

Лингвистическая правильность определения. Определение должно со­ответствовать правилам и нормам языка. Правильно построенное опре­деление должно однозначно характеризовать понятие.

Помимо краткого определения научного понятия, приводимого в ГОСТах, в различных научных трудах (монографиях, учебниках, учебных пособиях, энциклопедиях, энциклопедических словарях, в слова­рях терминов и т. п.), часто для более полного толкования и понимания смысла описываемого понятия приводится его расширенное описание. В таких описаниях перечисляются наиболее существенные отличитель­ные признаки объектов, явлений и процессов, раскрываются их свойс­тва, взаимосвязи и отношения, приводится классификация объектов или их элементов, даются различные иллюстративные материалы. Это позволяет составить наиболее полное представление о научном поня­тии. Такие описания также целесообразно делать исходя из требований к терминам и определениям, изложенным выше.

Современный научно-методический аппарат военно-научных ис­следований, безусловно, должен ориентироваться на новейшие инфор­мационные технологии, и успешное решение задач, например, авто­матизации управления войсками (силами) невозможно обеспечить без автоматизированного совершенствования инструментария военно-на­учных исследований, в частности языка военной науки, ее терминосистемы.

Этот процесс целесообразно разделить (условно) на несколько этапов.

Первым этапом является сбор всех терминов и определений, исполь­зуемых в выбранной предметной области. Помимо этого отбираются и другие сведения (описания, характеристики, классификации, иллюст­ративные материалы), имеющиеся в различных источниках. Это, пожа­луй, самый трудоемкий этап работы. О некоторых порой весьма важных источниках разработчики терминологии могут просто не догадываться.

Следует отметить, что уже на этом этапе необходимо широкое ис­пользование средств автоматизации с целью формирования и исполь­зования формализованного (электронного) вида упомянутой инфор­мации. Это позволит впоследствии перейти от устаревшей «ручной» методики информационного обследования к автоматизированной ав­торской формализации знаний.

Вторым этапом работы является систематизация отобранных поня­тий, которая должна установить:

полноту описания выбранной области знаний (предметной области);

взаимосвязь выбранной терминосистемы с другими родственными терминосистемами высшего, равного и низшего порядков;

место каждого понятия в системе, его взаимосвязь с другими поня­тиями;

недостатки существующей терминологии и (синонимию, многознач­ность, отсутствие общепринятого термина для понятия, различные тол­кования одного и того же понятия и т. п.).

При систематизации понятий выделяют такие наиболее общие по­нятия, как категорию предметов, категорию процессов и категорию свойств. В результате систематизации выявляется система понятий.

Наиболее показательным, наглядным способом систематизации является классификация понятий по всем возможным основаниям де­ления, позволяющим характеризовать группы понятий или отдельные понятия в рамках заданной области знания.

В результате сбора и выявления связей в системе понятий составля­ется систематизированный словарь, являющийся основой для анализа, оценки и построения определений и выбора терминов с целью опре­деления границы каждого понятия и, соответственно, места термина в терминосистеме.

Третьим этапом в совершенствовании терминосистемы является всесторонний анализ систематизированных терминов и определений исходя из общих предъявляемых к ним требований.

Завершающим этамом в совершенствовании терминосистемы является выбор из существующих и уточнение или выработка новых терминов и их определений на основе вышеперечисленных требований к ним (В.В. Кораблин).

 

Словы для перакладу

Всесторонний – усебаковы

Деривационный – дэрывацыйны

Источник – крыніца

Краткость – кароткасць

Недостатки – недахопы

Непротиворечивость – несупярэчнасць

Отражать – адлюстроўваць

Отрицательный – адмоўны

Положительный – станоўчы

Соответствие – адпаведнасць

Существенный – істотны

Трудоемкий – працаёмкі

Уровень – узровень

Уточнение -- удакладненне

Целесобразно -- мэтазгодна

 

«Катюша» на войне

Конструкция смертоносной для врага БМ-13, как и все гениальное, была до предела проста – в своей основе она представляла собой раму из восьми направляющих рельсов, сваренных между собой лонжеронами. Весь секрет заключался в реактивных минах ( а точнее, в составе горючего вещества для них), которые и стартовали с рамы. Крепить установку в принципе можно было на любом носителе, включая и обычный колхозный трактор. И все же вопрос, на чем возить грозную «катюшу», возник сразу.

Первоначально «катюши» устанавливали именно на шасси автомобиля ЗИС-6 – трехосного варианта ЗИС-5. Однако осенью 1941 года ЗИС  из Москвы эвакуировали частично в Ульяновск, частично в Миасс, и выпуск ЗИС-6 временно прекратился. «Катюши» начали ставить на танки Т-60, на тракторы и на трофейные немецкие грузовики, но проблему это не решало.

В Красной Армии во время Великой Отечественной войны наряду с машинами советского производства, как известно, применялись автомобили зарубежных марок. Они поставлялись в СССР из стран – союзников по антигитлеровской коалиции. Часть автомобилей поступала к нам в готовом виде – через порты Севера и Дальнего Востока, а также с юга – своим ходом через советско-иранскую границу. Другая часть собиралась из импортных деталей на горьковском и московских автозаводах. В октябре 1944 года сборочное оборудование и техперсонал были размещены еще и в Минске, где они заняли помещения немецкого авторемонтного завода «Даймлер-Бенц» - площадка буду­щего МАЗа.

Выделяющаяся своим грозным видом на фоне остальных ретроавтомобилей установка залпового огня БМ-13 (1943 года выпуска) се­годня перекочевала на шасси уже послевоенного ЗИЛ-157. Кстати, ка­бина этой «катюши» стилизована под своеобразный символ ленд-лизовских поставок американский «студебекер»,  ведь преимуще­ственно именно на нем со второй половины 1942 года монтировались установки залпового огня БМ-13. В отличие от заводских (с-образных), ЗИЛовские крылья нашего «157-го» обрели угловатые и плоские (г-образные) очертания. Родной «нос» капота удлинили сантиметров на двадцать. Претерпела изменения и стандартная решетка радиатора. А вот задние ЗИЛовские мосты с односкат­ными колесами никак не вписываются в образ «студебекера», имевшего, как звестно, спаренные покрышки. Само шасси нашей реставрационной «катю­ши» не менее легендарно и прослав­лено. ЗИС-157 (с 1956 года ЗИЛ-157) уникален по-своему. Сразу же после начала производства первого совет­ского полноприводного армейского грузовика ЗИС-151 на Московском автозаводе имени    И.В. Сталина (с 1956 года - ЗИЛ имени И.Д. Ли­хачева) началась разработка его усовершенствованного варианта ЗИС-157. В его конструкции было решено применить односкатную ошиновку задних колес и систему регулирования давления в шинах. Впервые в мире на серийном авто­мобиле была применена система, рассчитанная на многократное повто­рение цикла спуск - подкачка! Специ­ально для ЗИС-157 были разработаны новые многослойные износостойкие покрышки. Серийное производство под обозначением ЗИЛ-157 началось в сентябре 1958 года. В том же году за высокие эксплуатационные параме­тры автомобиль получил Гран-при на Всемирной выставке в Брюсселе.

В основном ЗИЛ-157 поставлялся для армии. Этот «трудяга» перевозил личный состав, грузы, на его шасси монтировались также различное обо­рудование и системы вооружения. На аэродромах бортовой грузовик мог применяться в качестве тягача         (Е. Яхимчик).

 

Словы для перакладу

Вещество – рэчыва

Грузовик – грузавік

Износостойкость – зносастойкасць

Лонжерон – ланжэрон

Носитель – носьбіт

Оборудование – абсталяванне

Очертание – абрыс, контур

Производство – вытворчасць

Радиатор – радыятар

Своеобразный – своеасаблівы

Спаренный – спараны

Тягач – цягач

Усовершенствованный – удасканалены

Шасси – шасі

 

Главный лес Европы

Одним из природных феноменов, широко известных во всем мире, является лесной массив Беловежская пуща, расположенный на границе Беларуси и Польши. При упоминании о нем представляется величественный, дремучий, полный тайн и непознанного, первобытный лес со множеством огромных деревьев, стадами крупных животных – зубров и других лесных обитателей, ведущих здесь вольную жизнь на лоне природы.

Как поэтически писал о Беловежской пуще Георгий Карцев: «Человеку, никогда не бывавшему в Беловежской пуще, трудно представить себе величавую, своеобразную прелесть этого, во многих местах еще первобытного, леса. В нем нет однообразно-сурового, однотонного колорита дремучего северного бора. Он величав, дик, носит отпечаток дряхлости и вместе с тем бесконечно интересен разнообразием встречающихся в нем лесных пейзажей. Трудно представить себе лесные районы с однообразным, хотя и красивым на первый взгляд насаждением, долгое созерцание которых не наскучило бы, будь то вековые могучие корявые дубы, стройные, в несколько обхватов сосны с широко раскинувшимися шапками макушек, или кудрявые березы с белыми стволами, нежною глянцевитою листвою, точно сыплющеюся по висящим книзу ветвям, или жирнолистые тенистые клены, или правильной пирамидой растущие темные ели... Все красоты таких картин скоро надоедают, если они не сменяют одна другую. Беловежская пуща представляет именно тот лес, где на протяжении пяти – десяти верст можно встретить бесчисленное количество лесных пейзажей, нисколько не похожих друг на друга и вместе с тем один другого красивее. При проезде по пуще не устаешь смотреть и восхищаться. Глубокое волнение невольно охватывает любителя природы при виде многовековых сосен и дубов; мысли летят к старине; среди пущанских великанов есть немало таких, на которых, в их молодом возрасте, быть может, останавливались взоры Батория и под тенью которых отдыхали во время охоты Августы Саксонские. Есть участки, где эти почтенные представители старины встречаются не единичными экземплярами, а занимают площади в несколько десятин, причем одновременно перед глазами стоят несколько старцев различных пород. При взгляде на них в буквальном смысле «шапка с головы валится», и хочется приблизиться, чтобы измерить, сколько обхватов укладываются вокруг ствола. Какими ничтожными кажутся перед этими патриархами деревья, представляющиеся в другом лесу крупными».

Весь этот лес – памятник прошлому. Подобные ему существовали ранее и в других местах. Достаточно вспомнить хотя бы Шервудский, Булонский, Венский и Муромский леса. К сожалению, история доносит до нас зачастую только их названия. А пуща цела. И по праву принадлежит к тем немногим природным объектам, значение которых трудно переоценить. Поэтому неудивительно, что на сегодняшний день она имеет все самые высокие природоохранные титулы. В 1992 году решением ЮНЕСКО наиболее сохранившийся участок высоковозрастных насаждений Беловежской пущи включен в список Всемирного Наследия Человечества и стал первым объектом на территории бывшего СССР, удостоенным такого высокого звания. В 1993 году Беловежская пуща получила статус биосферного заповедника, а в конце 1997 года Совет Европы наградил ее Европейским Дипломом, как одно из эталонных природоохранных учреждений.

Каждому, кто впервые попадает в Беловежскую пущу, бросается в глаза множество деревьев-великанов, которые редко встретишь в других местах. Это дубы с диаметром ствола более двух метров, почти полутораметровые ясени, ели и сосны. Около 60 процентов пущанских лесов имеют возраст более 150 лет. Отдельные же дубы достигают более 600, сосны – 465, ясени – 330, ели – 290 лет. С легкой руки известного российского журналиста Василия Пескова пущу называют «главным лесом Европы» (В. Городей).

 

Словы для перакладу

Восхищаться – захапляцца

Граница – мяжа

Насаждение – насаджэнне

Ничтожный – мізэрны

Обитатель – жыхар

Отпечаток – адбітак

Первобытный – першабытны

Разнообразие – разнастайнасць

Существовать -- існаваць