§ 5. Методика использования следователем эвристической рефлексии

 

Люди должны понять, что каждый раз, когда они угрожают кому-то, кого-то унижают, когда они подавляют или отталкивают другое человеческое существо, когда они причиняют кому-то боль, они вносят тем самым свою лепту в увеличение удельного веса психической патологии в окружающем нас мире. И точно так же каждый добрый, заботливый, порядочный человек, не скупящийся на простое человеческое тепло, принимает участие в психи­ческом оздоровлении жизни общества.

А. Маслоу

 

Рефлексия, как метод, рассчитана на эффект интеллекту­альной инициативы, интеллектуального управления мыследеятельностью партнера. Рефлексия как процесс вторгается в ар­гументацию позиции партнера, меняет ценность приоритетов, направления и средства коммуникативного взаимодействия со следователем.

Рефлексия является процессом самопознания и осознания того, как рефлексирующий индивид — следователь — воспринимается участником следственного действия. Тех­нология применения метода рефлексии состоит в том, что Следователь как бы встает на позицию участника следствен­ного действия и с этих позиций рассматривает самого себя, весь процесс общения, анализирует прошлое и прогнозирует перспективу развития следственного действия.

Следует заметить, что участник следственного действия весьма продуктивно рефлексирует следователя. Поэтому Последний должен обладать более высоким рангом рефлексии, позволяющим глубже и шире осознавать эмоциональные и «нтеллектуальные процессы партнера.

Следователь (по А. Р. Ратинову) должен обладать развитым воображением которое позволяет постигнуть и охватить весь процесс внутренней жизни партнеров по общению. Динамика этого внутреннего процесса содержит в себе ход, становление и итог размышления, его доводы, аргументы, мотивы и пере­живаемые чувства. Чтобы успешно, разумно и правомерно воздействовать на людей, нужно знать и учитывать сложные психологические закономерности, определяющие позиции участников процесса и, в первую очередь, того, кто явно или незримо противостоит следователю¹.

Рефлексивная способность следователя — понимать внут­ренний мир людей — зависит от ряда факторов: степени развития воображения, профессионального и жизненного опыта умения диагностировать допрашиваемого по выражению лица различным реакциям на используемую в процессе допроса криминалистическую информацию. Преимущества следовате­ля в рефлексивных рассуждениях позволяют не только пони­мать и предвидеть деятельность участника следственного дей­ствия, но и допустимыми законом средствами влиять на про­цессы и результаты понимаемых им решений.

Следственная рефлексия не является рефлексией собст­венно следователя. Следователь вынужден включать в рефлексивный анализ отражение позиций своего тактического партнера, поэтому природу рефлексии можно считать аналитико-синтетической.

С одной стороны, следователь анализирует свою позицию, мысленно «пробегает» с ней от начала до конца следственного действия, примечая ориентиры, промежуточные цели, но с другой стороны — следователь свои аналитические действия синтезирует с вероятными результатами аналогичных процес­сов, которые формируются тактическим партнером.

Позиция партнера должна постоянно вплетаться в ход рас­суждений следователя и вынуждает его многоходово мыслить за двоих: за себя и партнера.

В структуре коммуникативного процесса психологии вы­деляют следующие элементы, которые в полной мере отно­сятся и к процессам общения следователя  с тактическими партнерами.

1. Коммуникатор — субъект, передающий информацию.

2. Коммуникант — субъект, принимающий информацию и интерпретирующий ее.

3. Коммуникативное поле — ситуация в целом, о которой может быть передана информация.

4. Собственно информация о коммуникативном поле.

5. Каналы коммуникации — средства передачи информа­ции².

Названные элементы коммуникативного процесса следова­тель имеет возможность увидеть и услышать, и подвергнуть их рефлексивному анализу.

Построенное на рефлексии расследование отличается мак­симальной индивидуализацией средств взаимодействия следователя и участников уголовного процесса с учетом индиви­дуальной динамической структуры каждого участника следственного действия.

Обратная связь в системах отрефлексированного рассле­дования обладает следующими характеристиками:

а) обязательностью возникновения обратной связи в про­фессиональных коммуникациях следователя;

б) способностью быть каналом приема-передачи-обмена информацией, идеями, интересами, настроениями, чувствами, установками, имеющими программируемую следователем на­правленность;

в) способностью выполнять функции оперативного контро­ля за деятельностью участника следственного действия, самоконтроля за успешностью программированного действия.

По линии обратной связи следователь может производить учет и анализ возможных типичных ошибок, их динамичный анализ. Это позволяет заранее выявить типичную ошибку, а также своевременно обнаружить ситуацию, содержащую сигналы о возможности допущения ошибки следователем. В связи с этим уместно отметить, что следственная рефлексия может отражать систему представлений о месте следственной ошибки в структуре следственного действия и типовых путях ее исключения или преодоления.

Если бы рефлексия следователя была предельно глубокой и обширной, то все действия его в процессе следственных ситуаций выполнялись бы безупречно.

Структура рефлексивного рассуждения может состоять из восьми элементов³, каждый из которых должен представлять­ся и оцениваться следователем. Особенно наглядно это видно на примере рефлексирования следователем допрашиваемого.

1. Следователь, как он есть на самом деле.

2. Следователь, как он видит себя сам.

3. Следователь, каким он видится допрашиваемому.

4. Следователь, каким он видит себя глазами допрашива­емого.

5. Допрашиваемый, как он есть на самом деле.

6. Допрашиваемый, каким он видит себя сам.

7. Допрашиваемый, каким он видится следователю.

8. Допрашиваемый, каким он видит себя глазами следо­вателя.

Рефлексия характеризуется рядом признаков: глубиной обширностью, сложностью, мощностью, истинностью⁴. Среди названных признаков центральное место занимает глубина степень проникновения в личность партнера, в данном случае допрашиваемого. Глубина рефлексии характеризуется рангом.

Представляется целесообразным материал о рангах реф­лексии проиллюстрировать рисунком и комментарием.

Первый ранг рефлексии — это, во-первых, отражение сле­дователем самого себя внеположенно, самоанализ собственных интеллектуальных процессов и эмоциональных состояний;

во-вторых, это отображение себя партнером по общению по каналам обратной связи. В данном случае следователь «погружается» в своего партнера, встает на его позиции, «приме­ряет» на себя его «маску», пытается испытать его эмоцио­нальное состояние, а затем с учетом всего этого смотрит на себя (следователя) и ситуацию, которая также становится пред­метом оценки.

В данном случае следователь имеет возможность изучить «Я-концепцию» участника следственного действия. В специальной литературе «Я-концепция» представляется как сово­купность представлений человека о себе самом, на основе ко­торых человек строит свои отношения с другими людьми. «Я-концепция» определяет позицию человека в системе отно­шений следственной ситуации. «Я-концепция» становится при­змой, через которую происходит весь сложный процесс объ­ективного отражения объективного мира. Если правильно интерпретировать основные слагаемые «Я-концепции», то «прочтение» мотивов и реальной деятельности анализируемой личности значительно облегчается и дает массу новых возмож­ностей для формирования серии приемов и методов работы с этим человеком.

«Я-концепция» личности участника следственного действия должна стать предметом рефлексивного исследования следо­вателя, чтобы понять, как данный человек «видит» себя, пред­ставляет свои достоинства и недостатки. Именно «Я-концепция» будет определять режим и динамику отношений данного человека со следователем.

Но «Я-концепция» участника следственного действия нахо­дится в динамике; когда человек убежден, что следователь не сможет доказать его вину, он держится самоуверенно, «Я-концепция» с повышенной самооценкой определяет эту не­обоснованную  уверенность в себе.

Когда данного подозреваемого следователь уличил в со­вершении преступления, то «Я-концепция» резко изменяется, перспектива жизни рассматривается только в пессимистиче­ском аспекте и т. д. Это определяет и повышенную «сопротивляемость» при производстве следственных действий. Воз­можность потери свободы, изменение социального статуса, как правило, мобилизуют подозреваемого, обвиняемого на ак­тивное противодействие следователю, вновь изменяя «Я-концепцию» данного индивида.

Второй ранг рефлексии следователя может выглядеть следующим образом:

1. Самоанализ следователя, т. е. анализ внешних форм поведения, мыслей, чувств с позиций самого следователя (следователь, как он видит себя сам).

2. Анализ процессов отображения следователя глазами участника следственного действия по каналам обратной связи (следователь глазами партнера).

3. Анализ процессов взаимоотраженмя следователя и уча­стника следственного действия с позиций нейтрального лица с учетом точек зрения самого следователя и его партнера.

Аналогично может отражать ситуацию и участник следст­венного действия. Это вызывает необходимость углубить ранг рефлексии.

Третий ранг рефлексии характеризуется тем, что следова­тель и участник следственного действия рефлексируют друг друга на уровне второго ранга и находятся примерно в равно-информированных состояниях. В этих условиях следователь должен настолько «погрузиться» в интеллектуальные и эмо­циональные процессы своего партнера, чтобыв каждое мгновение общения принимать относимую информацию и да­вать ей верную оценку. Для этого в «пирамиде» рефлексирующих участников он должен занять оба места, чтобы конт­ролировать ситуацию с учетом всех своих позиций и позиций партнера, а чтобы придать этой оценке некоторую объективность, следует всю систему взаимоотражений и взаимооценок рассмотреть с позиций третьего, объективного лица, например, судьи, который будет рассматривать дело.

Рефлексия выполняет роль фильтра при отборе и накоплении тактически значимой информации, одновременно корректируя многовариантную тактическую программу следственного действия; рефлексируя участника следственного действия, cледователь имеет возможность предотвратить ситуации, создающие чрезвычайно конфликтный режим общения. Вместе с тем следователь накапливает положительные стереотипы, речевые обороты, неречевые реакции, которые в процессах реального общения  облегчает  работу.

Многоуровневую, рефлексивную модель тактики Л. Я. Драпкин характеризует как неоднократный, синхронный, многошаговый учет взаимных действий сторон, обоснованное при­нятие итогового решения и латентное управление поведением субъекта взаимодействия⁵.

Рефлексия постоянно умножает процесс приема информа­ции, следственная ситуация динамично подвергается многоплановому анализу в различных ракурсах. Это позволяет следователю своевременно формулировать новые вопросы, предвидеть конфликтные ситуации и рационально их разрешать, своевременно нейтрализовать тактические ошибки и упу­щения. Все это в комплексе повышает тактический потенциал следственного действия.

Обширность рефлексии  характеризуется способностью следователя одновременно проникать во внутренний мир сразу нескольких людей, например, участников очной ставки. Обширность рефлексии позволяет контролировать ход рассуждений и эмоциональное состояние нескольких партнеров, что расширяет возможности следственных действий нескольких лиц (например, в ходе обыска).

Сложность рефлексии определяется наличием альтерна­тив в рассуждениях, а также длиной этих рассуждений. Сложность рефлексии зависит от прогностических способностей следователя, от того, насколько далеко и детально он видит перспективу отношений со своими партнерами по следствен­ному действию. Сложность рефлексии — это своеобразная разрешающая способность рефлексирующего следователя.

Истинность рефлексии определяется соответствием рассуждений следователя о мыслях и чувствах допрашиваемого его реальным мыслям и чувствам.

Способность к рефлексированию позиции допрашиваемого следователь может развивать, совершенствовать. Кроме более эффективного результата следователь может получать при этом определенное профессиональное удовлетворение от успешности выполненного следственного действия. Это может способствовать положительному психологическому настрою следователя, снижающему усталость и эффект профессиональ­ной деформации.

Рефлексия обладает еще одним очень важным качеством. Посредством рефлексивных рассуждений следователь многократно и разнопланово просматривает, продумывает, пере­живает позицию допрашиваемого, соотносит ее с оптималь­ными тактическими приемами и операциями. Вместе с тем эта многократность становится каналом передачи информации долговременной памяти следователя, где накапливается и трансформируется система типовых моделей работы в раз­личных сложных следственных ситуациях. Рефлексия выполня­ет роль фильтра, распредмечивая собственную деятельность следователя и отбирая все самое лучшее и перспективное для будущей следственной работы.

Следователь как бы накапливает положительные стереоти­пы, которые в нужное время всплывают в его памяти и облегчают работу в сложных, экстремальных условиях. Их сочета­ние позволяет творчески использовать различные ситуации, учитывая действия допрашиваемого и его индивидуальные особенности, оптимизировать процесс формирования психоло­гического контакта.

Рефлексию можно рассматривать как эффективный инст­румент совершенствования мышления и стиля деятельности; рефлексия раскрывает резервы потенциала таких следствен­ных действий, как допрос, очная ставка, проверка показаний, обыск, опознание, т. е. тех, где следователь постоянно нахо­дится в процессах профессионального межличностного обще­ния.

Использование рефлексии при формировании психологи­ческого контакта может значительно повысить эффективность отдельного следственного и результаты расследования пре­ступления в целом.

Рефлексируя своих партнеров, следователь углубляет на­выки самой рефлексивной деятельности. «Рефлексия типа "мысль о мысли" заменяется рефлексией типа «умение уметь», в ходе которой имитируется реальная рефлексирующая деятельность в своеобразной игровой форме»⁶.

Рефлексия характеризуется направленностью на самого себя, на внутренний мир участника следственной ситуации, на контроль за собственными действиями и мыслями. Что позволяет считать рефлексию эффективным инструментом формирования профессионального мышления и стиля деятельности.

Переосмысление собственных стереотипов через призму профессиональной ситуации связано с саморазвитием и самоизменением следователя. При подготовке и разрешении темных ситуаций следователь мобилизует все свои ресурсы и раскрываются самым неожиданным образом в процессе выполнения своих функций.

В сложных ситуациях личность следователя развивается в трех направлениях: консервативное развитие, поступательное развитие и интенсивно-творческое саморазвитие. Важно подчеркнуть, что проблемно-конфликтные ситуации выступают необходимой предпосылкой развертывания творческого процесса. Другим его условием наряду с общением является адекватный рефлексивный способ осуществления «я», требующий от человека «выхода за пределы себя»; а следовательно, мобилизации и преобразования как его личностных, так и интеллектуальных  ресурсов⁷.

Мир рефлексии обеспечивает формирование доминанты знании следователя, благодаря которым целенаправленно накапливается, перерабатывается информация, которая многократно и многопланово просматривается следователем (ее носителем), в результате чего эта информация надолго запоминается и «выдается» ее владельцу тогда, когда этого требует ситуация реальной профессиональной деятельности.

Рефлексия является механизмом перевода в долговременную память профессионально важной информации и динамических стереотипов, но отбор этой информации происходит не бессистемно. Рефлексия выполняет и роль фильтра, распредмечивая игровую деятельность, отбирая все самое значимое, проблемное и перспективное для профессиональной деятельности.

Продолжая мысль о неизбежности рефлексии в следственной практике, можно утверждать, что следователь постоянно находится в состоянии рефлексивного внутреннего диалога даже тогда, когда перед ним нет реального партнера, хотя в следственной жизни вероятный партнер — подозреваемый (обвиняемый) — постоянно незримо присутствует при всем, что составляет процесс следствия.                     '

Будущий обвиняемый — это образ, имидж, который строится следователем на протяжении всего процесса расследования по делу; день ото дня он становится все отчетливее понятнее. Он все строже, как старый знакомый, смотрит через плечо следователя и думает: «Вот это мне придется принять как доказательство, а вот это я «развалю» еще при первой встрече со следователем, а это «обрушу» на состав суда, что­бы все увидели некомпетентность моего следователя». Можно отрефлексировать и другой, бесконфликтный вариант, связан­ный с осознанием безнадежности тактического сопротивления следователю, тем более, если возможный обвиняемый успеет и сумеет правильно оценить высокие рефлексивные способ­ности следователя.

А если, вероятно, обвиняемого нет в сознании следователя, преступление не раскрыто и сведений о личности предполагае­мого преступника нет. В этом случае можно использовать качества типового преступника по данной категории преступ­лений применительно к местности совершенного преступле­ния. В этом случае следователь также имеет некоторую воз­можность рефлексивно адаптироваться к личности, которая, возможно, завтра появится под конвоем в следственном ка­бинете.

Суммируя сказанное о рефлексии, можно построить в ряд ее характерные черты. Итак, рефлексия:

— неизбежно сопровождает весь процесс следствия с той разницей, что в одних случаях она управляема и произвольна, а в других — неуправляема и незаметна для ее потенциаль­ного носителя, например, малограмотного свидетеля;

— упрощает процесс профессионального общения, так как позволяет мыслить за партнера, удваивая сумму получаемой информации (своя информация плюс информация партнера, полученная по каналам обратной  связи);

— усложняет процесс расследования, потому что ставит перед следователем ряд проблем, привнесенных в следствие партнерами следователя, вынуждает следователя суммировать, соотносить свои мысли и позиции с позициями своих реальных или возможных партнеров;

— вносит в процесс расследования элемент состязательности: кто кого переиграет в тактических многоходовых размышлениях за себя и своего тактического партнера;

— ставит перед следователем задачи, свидетельствующие сознании им характера и значения текущей и перспективных следственных ситуаций. Кто не осознает значение ситуации, тому нет необходимости усложнять свою жизнь решением проблем;

— побуждает следователя искать пути и формы тактической активности; если следователь хочет лидировать в рефлексивном процессе, он должен «загружать» своего партнера таким числом вопросов, чтобы, например, у допрашиваемого было меньше возможностей для встречного рефлексирования позиции следователя. Представляется, что следователь должен постоянно оставаться «загадкой» для участников уголовного процесса, именно это обстоятельство позволяет надеяться на нерасшифрованность и результативность предстоящего следственного действия;

— предоставляет следователю возможность организации многовариантного поведения в условиях конкурентных отношений с участниками следственного действия, так как позиция каждого партнера может быть заранее отрефлексирована и учтена;

— обеспечивает следователя средствами психологической защиты, так как обеспечивает предвидение реакций партнеров;

— нейтрализует негативное воздействие психологических барьеров как субъективное непреодолимых препятствий, так их основания рационально расшифровываются и теряют качества «психологических барьеров»;;

— раскрывают возможности для оптимального формирования психологического контакта с участниками уголовного процесса, так как формируется платформа согласия («консонанса) с лицом, потенциально готовым к конфликтной форме взаимодействия⁸;

— способствует организации саморегуляции эмоциональных состояний следователя, что в конечном счете предотвращает процессы профессиональной деформации и способствует ранению психического и физического здоровья следователя.

Рефлексия имеет разные «лица»: рефлексивная критика, рефлексивный спор, рефлексивный конфликт, рефлексивное согласие или одобрение, рефлексивное самодовольство и г. д

Носителем и потребителем всех этих форм рефлексивного самопознания является следователь, прокурор, судья, адвокат или иное лицо, которое принимает рефлексивную игру как осознанную необходимость повысить потенциал собственных профессиональных возможностей.

Рефлексию сопровождает внутренний диалог следователя Внутренний диалог следователя с воображаемым партнером фиксирует в словесном выражении итог рассуждений следо­вателя, с другой стороны — внутренняя речь следователя предполагает соответствующий ответ партнера по следствен­ному действию. Внутренний диалог в такой ситуации может перейти во внешний диалог с воображаемым партнером. Что это дает?

Во-первых, следователь вслушивается в речевые конструк­ции, интонации собственной речи, ищет оптимальные средства выражений для достижения тактических задач; во-вторых имитируя речь партнера, следователь имеет возможность глубже понять смысл возможных высказываний участника следственного действия, суть его реакции. Все это в сумме позволяет установить не только то, что и как мог сказать партнер в реальном следственном действии, но и определить, что он хотел скрыть.

Имитируемая речь партнера по следственному действию мо­жет вызвать различные непредвиденные ассоциации, ценные для расследования тактически значимые реплики, что соответ­ствует идее многовариантного программирования общения с участником следственного действия.

Ранее отмечалось, что внутренний диалог следователя яв­ляется эффективным методом подготовки и анализа следственного действия. Но отсутствие партнера в этом внутреннем диалоге обедняет его содержание, лишает возможности по­чувствовать противодействие, активизирующее интеллектуаль­ные процессы.

Рефлексивный анализ в упрощенной форме может иметь следующий вид (модель).

1. КТО процессуальный партнер? (Процессуальное поло­жение, его типовая социальная характеристика, реальное ближайшее окружение);

— компетентность и доминантная позиция относительно обстоятельств расследуемого дела, степень возможной информированности;

— гипотетическая структура «Я—концепции».

2. Что он желает достичь в процессе предстоящего обще­ния?

— установка на достижение главной и второстепенных це­лей (построить дерево целей партнера, выделить главную и второстепенные цели, определить его ПОЗИЦИЮ);

— система «обороны» партнера, чем в плане аргумента­ции он будет защищаться, с какой интенсивностью (определить диапазон и средства защиты — во времени и пространстве);

— мотивы защиты и «нападения».

3. Возможные реакции партнера:

— кооперативные реакции бесконфликтного характера (приемы оказания помощи партнеру при воспроизведении материала по ассоциациям и т. д.);

— конфликтные реакции (в диапазоне от скрытого конф­ликта до аффектированных проявлений и соответствующие им реакции  следователя).

4. Что волнует  партнера?

— перспектива разоблачения и возможного наказания (поэтому уместно «будить» эту тему в сознании партнера, возвращать к теме расследования, «идти» за переживаниями партнера и наблюдать за реакциями);

— страх — самое сильное переживание, которое может испытывать партнер следователя, страх можно усилить или ослабить, развитием этого процесса можно при определен­ных навыках и обстоятельствах УПРАВЛЯТЬ;

— перспектива утраты социальных привилегий и грядущих состояний должностных и личностных (для людей, уже искушенных властью, деньгами, привилегиями); эта перспектива заглушает иные потери;

— состояние членов семьи своей и иных, но значимых для него (например, потерпевшего);

— неопределенность, вызывающая неадекватные реакции, доходящие в своем развитии до аффекта (партнер не знает, насколько глубоко следователь проник в сущность расследуе­мого дела, склонен при этом преувеличивать опас­ность развития процесса. При правильной расстановке такти­ческих средств можно вызвать программируемые (управляе­мые) реакции: размаскировка тайника, проговорки, аффекти­рованные речевые реакции, неадекватные действия, необоснованные инсценировки, дающие позитивный эффект). Главное — найти доминирующий мотив партнера, затем скрупулезно ис­следовать его, концентрировать возбуждение партнера до раз­рушения рациональных процессов. Или, напротив, ослабляя концентрацию возбуждения, релаксируя состояние до потреб­ности в исповеди.

5. ЧТО следователь должен спросить партнера?

— использовать типовые модели допросов и иных след­ственных действий (отобрать вопросы, переформировать, определить последовательность, сбалансировать травмирующее и психотерапевтическое воздействие вопросов);

— определить главные объекты беседы, чтобы под раз­личными углами возвращаться к ним, открывая стороны непознанной ситуации.

6. Что следователь должен сообщить партнеру?

— материал для усиления борьбы мотивов;

— информацию для рефлексивного управления реакция­ми партнера;

— информацию для преувеличения или преуменьшения впечатления об информированности следователя;

— аргументы для формирования внутренней защиты парт­нера или, напротив, для разрушения его защиты.

7. ВОЗМОЖНЫЕ РЕЧЕВЫЕ И НЕРЕЧЕВЫЕ РЕАКЦИИ парт­нера:

— добровольное, добросовестное и правдивое изложе­ние обстоятельств;

— вынужденное ситуацией изложение информации с жела­нием скрыть смысл, содержание отдельных элементов;

— отказ от дачи показаний, выход из контакта;

— открытый конфликт с элементами активного противо­действия;

— скрытый конфликт, направленный на введение следо­вателя в заблуждение;

— иные формы речевой деятельности.

Каждый вид деятельности сопровождается информацион­ными блоками, соответствующими по содержанию позиции партнера, а также соответствующими реакциями следователя. Методика рефлексивного анализа может производиться с ис­пользованием системы эвристических методов, сведенных в нижеприведенную таблицу.

 

______________________________________

¹ Ратинов А. Р. Теория рефлексивных игр в приложении к следственной практике // Правовая кибернетика. М., 1970. С. 189.

² Васильева И. И. О значении идеи М. М. Бахтина о диалоге и диало­гических отношениях для психологии общения // Психологические иссле­дования общения. М., 1985. С. 89.

³ Психологический словарь. М., 1983. С. 145—146.

⁴ Смирнова Е. Э., Сопиков А. П. Рассуждение о рассуждении // Соци­альная психология личности. Л., 1974. С. 140—150.

⁵ Драпкин Л. Я. Разрешение проблемных ситуаций в процессе рассле­дования. Свердловск, 1985. С. 26. 

⁶ Жигун А. М. К анализу особенностей рефлексии в игровой деятельности // Игровое моделирование: методология и практика. Новосибирск, 1984. С. 30.

⁷ Семенов Н. Н., Степанов С. Ю. Рефлексия в организации творческого мышления // Вопр. психологии. 1983. № 2. С. 40.