1.2.2. Характер воспитания в первобытном обществе

Все члены первобытного коллектива (рода, племени) дели­лись на три возрастные группы: 1) дети и подростки; 2) взрослые мужчины и женщины, полноправные участники жизни и труда; 3) пожилые люди и старики. Поскольку в первобытном коллек­тиве социальные отношения совпадали с кровнородственными (род – не только хозяйственная единица, но прежде всего кол­лектив родственников), воспитание детей считалось делом всего коллектива. Таким образом, воспитание в первобытном обществе не предполагало наличия педагогов как особой профессиональной группы – каждый взрослый и пожилой человек мог и должен был выступать в качестве воспитателя.

Переход подростков 11 – 15 лет во «взрослую» возрастную группу сопровождался так называемыми инициациями («посвящениями») которые состояли из серии разнообразных испытаний, предварявшихся специальной подготовкой. Исследователи рассматривают инициации как первый общественный институт, имевший целью преднамеренную организацию учебно-воспитательного процесса.^[1] Прошедшие инициацию считались подготовленными к трудовой, религиозно-обрядовой, повседневно-бытовой и брач­ной жизни.

В обрядах инициации также проявлялась половая дифференци­ация. Юноши в процессе испытаний должны были проявить лов­кость, выносливость, смекалку, продемонстрировать умение пе­реносить боль и лишения, знание ритуальных песен и танцев, сопровождавших такие «мужские» виды деятельности, как охота, защита членов рода от многочисленных опасностей. Девушек, как правило, не подвергали сложным испытаниям. Их лишь заставля­ли соблюдать некоторые пищевые запреты, объясняли им, как они должны вести себя, вступая в брак, учили их песням и ми­фам, совершали над ними различные религиозные церемонии.

Духовно-нравственная жизнь первобытного общества опреде­лялась мифологическим характером сознания лю­дей и особенностями существовавшей в то время религии – ани­мизма (от лат. anima, animus – душа, дух), для которой характер­ны были одушевление природы и вера в души предков. Благодаря одушевлению окружающего мира человек ощущал себя его ча­стью и вел себя так, чтобы не нарушить естественного порядка, установленного природой. Поэтому наиболее существенную часть знаний составляли знания о природе. Дети воспитывались в гар­монии с природой, им прививалось бережное отношение ко все­му тому, что их окружает.

Ориентация на местности, приметы, связанные с предсказанием погоды, знание повадок животных, полезных и вредных свойств расте­ний, особенностей различных минералов были жизненно необходимы любому члену первобытного общества. Так эмпирически накапливались зачатки физических (изобретение рычага, лука) и химических (обработ­ка растений и различных природных материалов) знаний, астрономии (ориентация по Солнцу и звездам), медицины, фармакологии. Медлен­нее развивались знания, требующие обобщенных абстрактных представ­лений, что находило свое отражение в языке. Так, имелись собиратель­ные обозначения для деревьев, кустарника, травы, но не было обозна­чения для растений вообще.

Знания об окружающем мире передавались в форме мифов, где они содержались в «зашифрованном» виде и опирались на религиозные представления, эмпирический опыт, на систему реко­мендаций и запретов. Носителями и трансляторами мифов высту­пали, как правило, пожилые люди.

Саамы испокон веку считали Землю живым существом: дерн – ее кожа, тундровые мхи и травы – ее волосы. Забить в землю колышек, выкопать яму было равносильно тому, что причинить ей боль. «Нельзя этого делать без крайней необходимости, – говорили саамы. – Обидишь землю – не оберешься беды...» – «Первобытное суеверие!» – отмахнулись современные люди, учившие высшую математику в институте. Они поехали в тундру на вездеходах и тракторах, рвавших гусеницами хруп­кий земной покров. А теперь вот мы хватаемся за голову: оказывается, природа Крайнего Севера необычайно ранима, и там, где один раз про­шел вездеход, вскоре возникает страшный овраг. Между тем саамы зна­ли это всегда, а мудрость не перестает быть мудростью, на каком бы языке ее ни излагали^[2].

Низкий уровень экономического развития определял необхо­димость объединения людей, чтобы совместно противостоять су­ровым условиям жизни. Человек мог выжить только в коллективе. Неслучайно изгнание из племени считалось самым страшным наказанием. Первобытнообщинный строй характеризуется при­оритетом интересов коллектива над интересами личности, человек не представляет ценности как самостоятельная индивидуальность и рассматривается лишь как член сооб­щества.

В первобытном обществе человек формировался лишь с точки зрения его общественных функций – трудовых, семейных, куль­товых, а одним из важнейших направлений воспитания было вос­питание коллективизма, умения подчинять свои интересы инте­ресам рода, взаимодействовать в повседневной жизни и в экстре­мальных ситуациях.

Исследователи отмечают, что отношение взрослых к детям было исключительно доброжелательным; с самого раннего возраста дети начинали воспроизводить это отношение во взаимодействии с окружающими. Отсутствовали насильственные, репрессивные ме­тоды воспитания. В наказаниях не было необходимости, посколь­ку дети, как и взрослые, были непосредственно включены в жизнь общества.

Таким образом, основными особенностями воспитания в первобытном обществе являются: воспитание в процессе жизни; всеобщее, равное, коллективное, контролируемое общиной  воспитание; связь воспитания с непосредственными интересами и потребностями детей; основной метод обучения – пример; отсутствие телесных наказаний; мистика и волшебство.