4.2.2. Анализ социальной типизации при исследовании личности участника следственного действия

 

Достаточно часто следователь не имеет объектив­ной возможности и времени для углубленного изучения личности участника следственного действия. Это вызы­вает необходимость использования социальных и кри­минологических стереотипов, т.е. повторяющихся с ми­нимальными изменениями, привычных представлений, сложившихся в определенной социальной среде.

Стереотипные представления о человеке свя­заны с двумя условиями:

а) принадлежностью к определенной социальной группе, характеризующейся совокупностью ста­бильных признаков;

б) специфической направленностью при восприя­тии и отборе признаков.

Имеется в виду группа признаков человека, кото­рая влияет на ход и результаты следственного действия (уголовно-релевантные признаки).

Стереотипными для людей являются и внутрииндивидные доминанты, к которым В.В. Столин обоснован­но отнес следующее:

«1. Безусловная значимость для каждого человека проявленных в его адрес симпатий и антипатий.

2. Значимость мнения большинства.

3. Значимость общественного осуждения и отвержения.

4. Значимость эмоциональной поддержки в условиях отвержения большинством или кем-либо.

5. Эмоциональное удовлетворение от смелости рис­ковать (самораскрываться).

6. Неожиданность, новизна, а следовательно, и при­влекательность мнения о себе, высказанного мало­знакомым человеком на основе конкретных прояв­лений «здесь» и «теперь».

7. Благодарность за неосуждение поступков, которые уже осуждены самим собой или могли бы быть осуждены другими.

8.  Гордость за себя, если удается добиться призна­ния вопреки негативному первому впечатлению»[1].

Перечисление обстоятельств уместно предать своеобразному «примериванию» к участнику предстоя­щего следственного действия, ввести в систему приемов, способствующих оптимизации профессионального об­щения в условиях психологического контакта.

При подготовке и проведении следственного дей­ствия могут с успехом использоваться криминологичес­кие стереотипные характеристики личности преступни­ка. Например, криминологи выделяют типичные черты злостных преступников (последовательно-криминоген­ного типа личности), неустойчивого, ситуативно-крими­ногенного, ситуативного и случайного типов личности преступников[2].

Существуют криминологические характеристики лиц, совершающих убийства, изнасилования, хулиган­ства, хищения и т.д. Исследуя эти характеристики, сле­дователь имеет возможность заранее создать систему оптимальных для ситуации приемов и методов работы с этими людьми.

Недостатком стереотипизации является то, что сте­реотипы усредняют личность, обедняют ее. Информация о стереотипах дает следователю некую усредненную картину личности преступника, концентрирующего наи­более типичные социально-психологические черты.

Например, Э.Ф. Побегайло выделяет три основ­ных типа насильственных преступников^[3].

К первому типу следует отнести преступников с четко и устойчиво выраженной специфической (агрессив­но-насильственной) антиобщественной направлен­ностью. Речь идет о лицах, ориентированных на по­ведение, опасное для жизни, здоровья и достоинства других граждан.

Для них характерны негативно-пренебрежительное отношение к человеческой личности и ее важнейшим благам, убежденность в допустимости насильственных средств разрешения возникающих конфликтов. Пре­ступное посягательство на жизнь и здоровье другого человека является для них лишь звеном в цепи постоян­ных и непрекращающихся актов агрессивного поведе­ния, проявляющихся в разных сферах жизни и различ­ных ситуациях. Такой поведенческий стереотип – результат глубокой деформации их личности, специфи­ческий продукт эгоцентрической жизненной направлен­ности.

Подавляющее  большинство  рассматриваемых субъектов характеризуется общим низким уровнем раз­вития. Ведущими чертами их личности является завы­шенная самооценка, болезненное самолюбие, эмоцио­нальная неуравновешенность, слабый самоконтроль, неумение соразмерять желания и диапазон реальных возможностей, наличие двойной оценочной системы: «для себя» и «для других», нравственный и правовой нигилизм, стремление к самоутверждению путем уни­жения других. Жизненные достижения и степень обще­ственного признания у этих лиц неизвестны, в то время как их притязания неадекватно защищены. Это порож­дает озлобленность, враждебность к окружающим, при­водит к хроническому психическому напряжению (фрустрации, стрессам), особенно обостряющемуся под воздействием алкоголя, и обусловливает высокую сте­пень готовности к разрядке такого напряжения путем применения насилия. Агрессия в этих случаях выступает в качестве своеобразного компенсаторного механизма.

У определенной части рассматриваемых субъектов агрессивно-насильственная направленность носит глубо­ко укоренившийся, доминирующий, злостный характер, в силу чего их преступные действия в значительной сте­пени утрачивают ситуационный характер. Агрессивное поведение таких субъектов нередко рационально не мотивировано, представляет собой в известном смысле самоцель.

У другой, значительно большей части преступников (каждый третий), ориентированных на применение наси­лия, подобная направленность вызывает совершение пре­ступления в сочетании с конфликтной ситуацией, однако и здесь решающую роль играет личностная деформация. Мотивация их криминального поведения связана с таки­ми отрицательными эмоциями, как раздражение, обида, злость, месть, зависть, негодование и др. Эффективность поведения указанных лиц свидетельствует об их эмоцио­нальной распущенности. Для них достаточно малейшего «повода», чтобы примитивный стереотип самоутвержде­ния, связанный с применением физической силы, вопло­тился в преступном посягательстве на жизнь и здоровье другого человека. Условно их можно именовать «при­вычными преступниками».

Ко второму типу насильственных преступников следу­ет отнести лиц, характеризующихся в целом отри­цательно, допускавших и раньше различные право­нарушения  и  аморальные  проявления,  но направленность которых на совершение пося­гательств против личности явно не выражена. Со­вершение насильственного преступления выступает нередко в качество средства достижения особо значимых для них целей, способом завладения определенным «благом», во имя которого при­носится в жертву ценность другого человека. Ус­ловно данный тип насильственного преступника можно назвать «промежуточным».

Третий тип – ситуационные преступники – все те лица, которые до совершения преступления характери­зовались положительно либо нейтрально, а само насильственное посягательство совершили впервые под воздействием неблагоприятной внешней ситу­ации, хотя в целом направленность их личности социально-положительная.

По данным Э.Ф. Побегайло, каждый третий среди осужденных за убийство является ситуационным пре­ступником. Противоправные действия таких лиц, проти­воречащие их общей социально-положительной направ­ленности, зачастую представляют собой неадекватную реакцию на внезапно возникшую конфликтную ситуа­цию. Иногда они обусловлены интенсивным психологи­ческим давлением неформальной группы, позицией со­лидарности со «своими». Фактически это случайные преступники. Преступное же поведение некоторой час­ти таких лиц представляет реакцию на длительную психотравмирующую ситуацию.

Технология применения предлагаемого метода (си­стемы приемов) может рассматриваться в двух плоско­стях: упрощенной и усложненной.

Первая позиция – упрощенная – состоит в сле­дующем. Каждый человек принадлежит по своему по­ложению к определенной группе, границы характерис­тик которой могут быть и стабильными, и размытыми. Принадлежность к группе влечет за собой перенесение черт, свойственных группе, на исследуемую личность.

В связи с этим целесообразно:

а) определить, к какой социальной группе принад­лежит участник предстоящего следственного действия;

б) определить черты, свойственные данной группе;

в) наделить этими чертами партнера по предстоя­щему следственному действию.

 

 

 

Уместно сформировать тактическую программу следственного действия с учетом типовых черт, типовых реакций, типовых речевых и эмоциональных форм вза­имодействия возможного партнера, принадлежащего к определенной социальной группе.

Усложненная технология может быть реализована по следующей усложненной схеме (последовательность этапов может быть перекомбинирована, а содержание этапов преобразовано):

1. Определение границ области взаимодействия с участником следственного действия: где, когда, в каких условиях и по поводу чего. Какие черты личности партнера могут проявиться в негативных или позитивных аспектах взаимодействия.

2. Формулировка целей:

• которые ставит перед собой следователь;
• которые ставит перед собой человек, относя­щийся к социальной группе, черты которого име­ет (должен иметь) участник предстоящего след­ственного действия.

3. Определение характеристик социальных стереоти­пов, на основе которых будет развиваться след­ственное действие:

• перечень стереотипных черт, отражающих определенные отношения, в которых развивал­ся и живет партнер по предстоящему следствен­ному действию (следователь отвечает на вопрос: «Какими типовыми чертами обладает партнер по предстоящему следственному действию?»);
• содержание стереотипных черт, которые могут проявиться при производстве следственного дей­ствия (ответить на вопрос: «Как обнаруженные стереотипные черты будут проявляться и «зву­чать» в следственном действии?»);
• направленность (наличие выраженных тенденций в развитии) обнаруженных черт, т.е. насколько негативно или позитивно выявленные черты бу­дут развиваться в следственном действии;
• альтернативность выявленных черт, т.е. число и качество выявленных стереотипных форм пове­дения, которые могут проявляться в различных сочетаниях: или – или – или. Это вызывает к жизни необходимость готовить многоальтер­нативные программы взаимодействия, т.е. сле­дователь должен быть готов и к активному, в том числе конфликтному взаимодействию, и к оборонительной тактике партнера, и к «коопе­ративной» форме взаимодействия, и к уходу от контакта, «уходу в себя». Могут родиться и иные смешанные формы взаимодействия, но они не должны стать неожиданностью для следователя.

4. Установление стереотипных черт личности участни­ков следственного действия. Они должны вызывать и соответствующие стереотипные формы профес­сионального взаимодействия следователя, а реаль­ность отношений будет вносить свои поправки: пе­реставлять местами вопросы, менять форму, содержание, темп, эмоциональную окраску следственного действия.

Данный этап должен включать в себя: определение тактических средств допустимого воздействия на парт­нера, проектирование тактических последствий, опре­деление возможных реакций партнера, программирова­ние тактического противодействия возможным негативным реакциям партнера.

Использование приемов социальной типизации при изучении личности партнера по предстоящему след­ственному действию снижает уровень неопределеннос­ти следственной ситуации, вызывает у следователя чув­ство уверенности в исходе следственного действия, что позитивно влияет на результат действия и развитие следственного творчества.