3.10.8. Формулирование криминалистического диагноза

 

Ни в мире, ни для человека не может, быть осуществлен такой синтез, который вобрал бы в себя всю совокупность воз­можностей. Всякое истинное осуществление так или иначе связано с решающим выбором. По сравнению с его серьезнос­тью (поскольку любой выбор неизбежно исключает часть воз­можностей и заставляет человека принимать безусловные ре­шения) все остальные конфликты превращаются в нечто чисто внешнее, в полную многообразных движений игру живого. Только человек, сделавший выбор, – то есть только тот, в чьей природе утвердилось и господствует принятое решение, – является че­ловеком в истинном, экзистенциальном смысле.

К. Ясперс

 

Формулирование диагноза предполагает выполне­ние следующих действий:

1. Формирование диагностируемого явления как сис­темы, имеющей набор элементов, расположенных в определенной структуре.

2. Преактивный прогноз практического применения данных, вытекающих из диагноза. Он предвосхи­щает результат использования данных прогноза в системе всех вариантов (от минимального до максимального). Преактивный прогноз обеспечива­ет опережающее отражение диагностируемого объекта, его развития в ситуации предстоящего следственного действия.

Формулирование диагноза становится основанием для проектирования системы следственных действий, оптимизирующих процесс расследования.

Представляется, что развитие криминалистики не­избежно приведет к разработке типовых моделей ос­новных категорий преступлений, подобных описанию симптомокомплексов болезней, а наряду с этим – сис­тему типовых моделей расследования типовых спосо­бов преступлений. Следователь в этом отношении бу­дет представлять творческое начало адаптации типовых моделей расследования для вариативных проявлении типовой преступности.

3.   Построение дерева целей, которые ставят перед собой следователь и его партнеры:

• определить систему целей, которые ставит парт­нер (выиграть время, переиграть следователя при невыдаче информации, исказить свою пози­цию, сохранить «лицо»...). Каждая из назван­ных целей провоцирует сумму действий, кото­рые надо предвидеть, преодолеть, компен­сировать иными действиями, усилить-ослабить... Уместно «просмотреть» в рефлексивном режи­ме все варианты действий и на каждый вариант продумать серию вариантов возможных ответов. Получается довольно громоздкая конструкция, но главных целей не так уж много, поэтому это вполне оправданные затраты;
• определить смысл действий и, может быть, жиз­ни партнера. Практика следствия свидетельствует, что до определения смысла дело не доходит, за­коном это не предусматривается, а столь глубоко «влезать в душу» достаточно сложно. Однако именно через анализ смысла лучше всего оцени­вается действие и человек, его совершивший;
• определить систему целей, поставленных сле­дователем, установить точки тактического пере­сечения целей следователя и его партнера, уста­новить тактику разрешения пересечения целей – конфликта или, напротив, контакта.

4. Выбор модели безошибочной стратегии тактики расследования дела.

Раскрытие – это творческий процесс, который де­лает следователя (оперативного работника) реагирую­щим, объектом и субъектом. И в этом нет противоречия, потому что следователь, как зеркало, отражает преступ­ное событие, но как личность субъективизирует это от­ражение, привносит в это отражение звучание соб­ственного Я. Следователь не только мастер создавать идеи-версии, но он сам становится результатом вос­принимаемых идей.

Мышление следователя рассматривается как дея­тельность, как система операций по поводу, как преоб­разование постоянно изменяющихся и во многом неиз­вестных обстоятельств, как бесконечный процесс, как условие раскрытия преступления.

Мышление следователя в процессах раскрытия ста­новится «инкубатором истины». Факты становятся до­казательствами только после их правильной оценки и процессуального оформления. Факты без интерпрета­ции мертвы, как ноты без виртуозного исполнителя.