Ложные показания дают не только подозреваемые, но и сви­детели, и потерпевшие. Допрашиваемый может давать ложные по­казания как в своих интересах, так и в ущерб им (например, при самооговоре).

Мотивами дачи ложных показаний свидетелем могут быть сле­дующие:

— боязнь мести со стороны подозреваемого, обвиняемого, их родственников и знакомых;

— опасение испортить отношения с другими лицами, прохо­дящими по делу;

— желание выгородить или смягчить вину подозреваемого (об­виняемого) в силу родственных, семейных, дружеских побуждений либо из корыстных соображений, а также противоположное наме­рение усугубить вину указанных лиц — из мести, ревности и т. д.;

— нежелание в дальнейшем выступать в качестве свидетеля, опознающего или участника иного следственного действия, быть вызванным в суд и т. д.;

— стремление скрыть свои собственные неблаговидные поступ­ки, аморальное поведение и т. д.

Мотивы дачи ложных показаний потерпевшим сходны с пе­речисленными, к ним можно добавить только такие мотивы, как: 1) желание преуменьшить вред, причиненный преступлением по­терпевшему, чтобы скрыть источник приобретения утраченных цен­ностей; 2) стремление приувеличить причиненный преступлением ущерб как из чувства мести, так и из корысти и иных побуждений (ревность, злоба и т. д.).

Что касается мотивов дачи ложных показаний подозреваемым и обвиняемым, то они весьма разнообразны. В следственной прак­тике наиболее часто встречаются следующие:

1) желание избежать ответственности за содеянное или пре­уменьшить свою вину, либо понести наказание не за совершенное, а за менее тяжкое преступление — действительное или мнимое;

2) стремление выгородить или смягчить вину соучастников в силу дружеских, семейных или родственных связей, из корыстных соображений;

3) стремление оговорить соучастников из мести или в целях обеспечения собственной безопасности в будущем, а также огово­рить себя в силу болезненного состояния психики либо из бахваль­ства и т. д.;

4) стремление оговорить себя, чтобы скрыть неблаговидное, в том числе и преступное, поведение близкого человека¹.

Лицо, дающее заведомо ложные показания, оказывает проти­водействие следствию, вступает со следователем в противоборство, в результате чего создается конфликтная ситуация.

Чтобы изобличить допрашиваемого в даче ложных показаний, следователю необходимо использовать тактические приемы.

При изобличении во лжи свидетеля и потерпевшего можно прибегнуть к таким приемам:

— убеждение в неправильности занятой позиции, ее антиграж­данском характере;

— разъяснение правовых последствий дачи ложных показа­ний;

— разъяснение вредных последствий дачи ложных показаний для близких допрашиваемому лиц из числа потерпевших, подозре­ваемых, обвиняемых;

— воздействие на положительные стороны личности допра­шиваемого (чувство собственного достоинства, смелость, благород­ство, принципиальность и т. д.).

Следственная тактика располагает целым арсеналом приемов изобличения подозреваемого и обвиняемого в даче ими ложных показаний, а также оказания на них правомерного психологическо­го воздействия с целью получить правдивые показания. Рассмот­рим основные.

1. Убеждение. Этот прием заключается в обращении следова­теля к здравому смыслу допрашиваемого, побуждении его к раска­янию и чистосердечному признанию путем разъяснения как вред­ных последствий запирательства и лжи, так и благоприятных по­следствий признания своей вины и активного содействия рассле­дованию совершенного преступления, а также преступлений про­шлых лет, оставшихся нераскрытыми.

2. Использование положительных свойств личности допра­шиваемого. Обращение следователя к положительным качествам собеседника во многих случаях приносит пользу. Каждому челове­ку свойственно стремление к самоуважению, и поэтому, апеллируя к честности, порядочности допрашиваемого, к его заслугам в про­шлом, авторитету в коллективе, среди товарищей, его личному и социальному статусу, его можно убедить быть откровенным, прав­дивым.

3. Пресечение лжи. Данный прием применяется тогда, когда нет необходимости давать возможность подозреваемому или обви­няемому "развертывать" ложь, когда у следователя имеется досто­верная информация по поводу обстоятельств, выясняемых во время допроса. "В этом случае лживые показания допрашиваемого немед­ленно отклоняются, ложь пресекается в "зародыше" путем предъяв­ления имеющихся доказательств или других средств воздействия. Потеряв надежду на возможность дезинформировать следователя, изобличенный фактами допрашиваемый часто переходит от лжи к правде"².

4. Выжидание. Этот прием применяется к лицам, у которых происходит борьба мотивов, один из которых побуждает к даче лож­ных показаний или отказу от дачи показаний, а другой — к при­знанию своей вины, раскаянию в содеянном. Такая борьба мотивов не затухает и может проявиться достаточно сильно при умелом так­тическом воздействии следователя и в процессе допроса. Учитывая колебания допрашиваемого, следователь, сообщая определенные сведения, умышленно "закладывает" в его сознание такую инфор­мацию, которая должна обеспечить победу позитивных мотивов, и затем делает перерыв в допросе, выжидая, когда допрашиваемый сам откажется от мотивов, побуждающих его к даче ложных пока­заний.

5. Допущение легенды. Нередко следователь, зная либо дога­дываясь о том, что подозреваемый или обвиняемый дает ложные показания — легенду, предоставляет ему возможность изложить ее. Вступив в своего рода игру с допрашиваемым, он исходит из намерения выудить у того как можно больше деталей, конкретики, подробностей и как можно точнее и обстоятельнее зафиксировать рассказ в протоколе допросов. Дав возможность допрашиваемому высказать все, что ему вздумается, следователь предъявляет весо­мые доказательства, опровергающие, развенчивающие легенду. За­стигнутый врасплох и не подготовленный к созданию новой лжи, допрашиваемый может дать правдивые показания.

6. Внезапность. Данный прием заключается в неожиданном для допрашиваемого решении следователя провести после допроса то или иное следственное действие, в то время как допрашиваемый, убежденный в неосведомленности следователя о тех или иных об­стоятельствах дела, считает это действие невозможным. Например, следователь заявляет обвиняемому, дающему ложные показания, о намерении провести очную ставку с лицом, которого, по мнению допрашиваемого, уже нет в живых.

Разновидностью использования фактора внезапности на доп­росе является такой распространенный прием изобличения, как неожиданное предъявление доказательств. Эффективность этого приема зависит также от того, допускает ли подозреваемый или обвиняемый, что данные доказательства могут оказаться у следо­вателя. А. В. Дулов назвал такой прием, оказывающий сильное пси­хологическое воздействие на обвиняемого (подозреваемого), "эмо­циональным экспериментом". Он пишет: "Это действие является экспериментом по той причине, что следователь специально создает условия, при которых резко изменяется эмоциональное состояние допрашиваемого, часто влекущее за собой и определенные физиологические реакции. Эмоциональным же эксперимент именуется в связи с тем, что цель его — выявление изменений в эмоциональном состоянии, последующий анализ и использование в допросе этого выявленного изменения. Чем больше событие преступления пере­живается, сохраняется в памяти обвиняемого (в силу раскаяния или в силу страха перед разоблачением), тем большее эмоциональное воздействие на него будет оказывать информация, напоминающая об этом событии, особенно в том случае, если он не знает о наличии ее в распоряжении следователя, если считает, что эта информация начисто разрушает его линию защиты от предъявленного обвинения"³.

В качестве примера можно привести одно из уголовных дел из практики американского Федерального бюро расследования пре­ступлений.

Безжизненное тело Мэри Стоунер, 12 лет, было обнаружено в 16 километрах от ее дома в пригородных зарослях. В последний раз ее видели за несколько дней до исчезновения, когда она вышла из школьного автобуса возле своего дома.

Причиной смерти стал удар камнем, расколовший череп. Ок­ровавленное орудие убийства обнаружили и изъяли полицейские, производившие осмотр места происшествия.

Подозрение пало на Даурела Девьера, 24 лет. Проверка его на полиграфе не дала никакого результата. О том, как развивались события дальше, рассказал сотрудник ФБР Джон Дуглас, консуль­тировавший местных сыщиков.

"Я сказал полицейским, что теперь, когда он понимает, что детектор лжи ему не страшен, остается лишь один путь уличить его — допрос. Прежде всего его следует провести ночью. Поначалу преступник будет ощущать себя более комфортно, поскольку ноч­ной допрос будет означать, что он не станет добычей прессы. Одна­ко допрос после окончания рабочего дня также будет свидетель­ствовать о серьезных намерениях полиции.

В допросе должны участвовать как агенты ФБР, так и мест­ная полиция. Он поймет, что против него обращена вся мощь пра­вительственных структур.

Далее, советовал я, оборудуйте комнату для допросов. Исполь­зуйте нижнее освещение, создающее атмосферу таинственности. Сложите на виду стопку папок с его именем. Самое главное, нужно положить на стол окровавленный камень с места происшествия, но так, чтобы увидеть его он мог, только повернув голову.

Ничего не говорите об этом камне, посоветовал я полицейским, но внимательно наблюдайте за мимикой Девьера. Если он и есть убийца, то он не сможет не обратить на него внимания.

Из своего опыта я знал, что на преступника, наносящего удар тупым предметом, неизменно попадает кровь жертвы.

Мой сценарий был выполнен в точности. Когда полицейские ввели Девьера в комнату, подготовленную для допроса, он сразу же посмотрел на камень, покрылся испариной и начал тяжело ды­шать. Он вел себя нервно и настороженно и явно был подавлен при упоминании о крови. В конце допроса он признался не только в убийстве Мэри Стоунер, но также и в совершении другого изнаси­лования".

Даурел Джин Девьер был обвинен в изнасиловании и убий­стве Мэри Стоунер и приговорен к смертной казни. Он был казнен на электрическом стуле 17 мая 1995 г.⁴.