Чтобы лучше понять особенности эстампа, необходимо ознакомиться с принципами его  печати. Художник создает на твердых материалах (литографском камне, деревянной доске, металлической пластине, линолеуме и т.д.) так называемую печатную форму (часто её называют «доской»), с которой и производится печатание художественного произведения – эстампа.

Для того чтобы отпечатать в типографии репродукцию, плакат, иллюстрацию, этикетку и так далее, тоже изготовляется печатная форма, но делается она с оригинального произведения художника фотомеханическим способом с помощью специальных аппаратов и машин. Такая печатная форма называется типографской, или машинной, а печать с нее – типографской, или полиграфической печатью.

 

 

Ю.Яковенко. Магдалина. Офорт, 2001.

Печатная форма в эстампе, созданная руками автора – художника, называется авторской печатной формой, а печать, в отличие от типографской, мы называем художественной печатью. Различные способы создания эстампа в зависимости от материала печатной формы (камень, дерево, металл, линолеум) называются графическими техниками. К наиболее распространенным графическим техникам относятся: офорт, линогравюра, литография, шелкография.

Эстамп обладает особым свойством, в наибольшей степени отличающим его от всех других видов художественного творчества. Это свойство – тиражность. По самому своему определению – отпечаток, сделанный с особым образом обработанной деревянной, металлической или каменной доски, – эстамп всегда существует в нескольких, а часто во многих экземплярах. Нередко задают вопрос: не лишает ли это эстамп оригинальности, позволяет ли это ему числиться среди основных видов художественного творчества, не низводит ли это его до уровня репродукции.

Тут надо  в первую очередь отметить, что отпечаток на бумаге и есть цель всего творческого процесса художника, сама доска играет роль, сравнимую с материалами и инструментами в живописи, не более. С самого своего возникновения эстамп заговорил на особом языке, стал применять специфические средства, резко отличающие его от рисунка и живописи. И даже в тех, в отдельные эпохи частых случаях, когда эстамп  воспроизводит живописную композицию другого художника, он не просто репродуцирует её, но как бы переводит на свой, совсем другой язык, язык не цвета, но тональности, не мазка, но линии и точки; даже репродукционная гравюра – это всегда, если воспользоваться пушкинским словом, «перевыражение» живописного прототипа. Кроме того, следует, может быть, напомнить, что и в других видах искусства произведение далеко не всегда существует в единственном экземпляре: экспонируемая, скажем, в Музее изобразительных искусств имени А.С.Пушкина скульптура О.Родена «Мыслитель» находится и в некоторых других музеях, и все её отливы – в равной мере оригиналы. С ещё большим основанием можно провести аналогию и с каким-либо замечательным произведением книжного искусства: от того, что книга вышла, к примеру, из типографского станка Альда Мануция или из рук Анри Матисса в нескольких сотнях экземпляров, она ничего не утеряла в своей художественности. То обстоятельство, что каждое произведение существует в нескольких экземплярах, и, что люди в разных концах света могут его видеть одновременно, только, может быть, прибавляет достоинств эстампу. Утрачивая в редкости, уникальности, он выигрывает в демократичности, эстамп как бы сам идёт навстречу зрителю. Кроме того, абсолютная идентичность всех отпечатков с одной и той же доски в большой мере фикция, принятая условность. Доски стираются при печати, и отпечатки начинают различаться по насыщенности цвета, по общей тональности. Часто художники печатают оттиски с одной и той же доски разной краской, а то и добиваясь различного эффекта, как это делал Рембрандт. И когда мы смотрим одновременно несколько экземпляров одного эстампа, то они, скорее всего, воспринимаются нами как лёгкие вариации одного и того же изображения, и это сообщает им словно бы добавочное измерение, своего рода образную объёмность.

Художник сам участвует во всех процессах создания эстампа – от изготовления печатной формы до печатания и оформления оттиска. Исходя из замысла, он избирает технику, манеру исполнения, определяет качество краски и бумаги, способы печати и т.д. Только большой практический опыт позволяет художнику свободно владеть материалом, умножать творческие находки и вырабатывать свой индивидуальный почерк. Автор придирчиво следит за качеством каждого оттиска, отбирает, подписывает и выпускает в свет только самые лучшие листы. Отпечатав часть тиража, автор может внести в печатную форму поправки и изменения и продолжать печатание. В этом случае эстампы появляются на свет в нескольких состояниях. Фиксированная в оттиске стадия работы гравера над доской называется состоянием. Некоторые офорты Рембрандта, например, дошли до нас в нескольких состояниях, и каждое из них по-своему привлекательно. Такие возможности художник чрезвычайно ценит и не страшится сделать все оттиски совершенно тождественными. При репродуцировании эстампа воспроизводится обычно только одно состояние, только один из лучших вариантов оттиска.

Каждая графическая техника, как правило, связана с одним определенным видом печати. Существуют такие профессиональные определения, как «техника глубокой печати», «техника плоской печати», «техника высокой печати» и т.д. Каждый из видов печати, каждая графическая техника придают эстампу совершенно особые, неповторимые художественные достоинства.

Ни в коем случае не следует «навязывать» материалу чуждые его природе художественные задачи, и уж совсем бессмысленно средствами одной графической техники имитировать другую.

Итак, художественная печать четко разделяется на три вида:

1. Высокая, или выпуклая печать. Изображение оттискивается на бумагу с возвышающихся, выступающих мест печатной формы (как, например, в линогравюре, ксилографии и гравюре на картоне).

2. Глубокая печать. Изображение оттискивается из углубленных мест печатной формы (как, например, в офорте или резцовой гравюре).

3.    Плоская печать. Оттиск производится с плоской, ровной поверхности печатной формы (как, например, в литографии, монотипии).

 

 

Высокая печать.

 

Глубокая печать.

 

Плоская печать.

 

В эстампе существует огромное число видов, подвидов, разновидностей техники. Они рождаются в определенные эпохи, часто отмирают через несколько десятилетий, трансформированными возрождаются в другое время. И все это многообразие призвано к расширению выразительных возможностей эстампа, к обогащению его языка. Ведь эстамп в принципе располагает гораздо более ограниченным диапазоном средств, чем, скажем, живопись: линия, штрих и тональное пятно – лишь эти элементы лежат в основе каждого листа. И появление каждой новой техники рождает как бы новый оттенок в использовании этих постоянных элементов. Но в своей совокупности техники эстампа чрезвычайно выразительны. При этом каждая из них обладает своими особыми возможностями. Если попробовать очень кратко некоторые из них определить, то эти различия, эту специфику можно свести к следующему.

Резцовая гравюра характеризуется большим физическим напряжением мастера при работе: стальной штихель с усилием преодолевает сопротивление металлической пластины. Экономия усилий заставляет гравера стремиться к строжайшей дисциплине штриховки, пользоваться системами параллельных линий, которые как бы штрихуют, оттушевывают пластику изображенных фигур. Но, кроме законченности, отчеканенности  формы, само физическое напряжение  при работе как бы переходит в пластическое напряжение образа. И в результате сама манера гравирования, сама технология определяет и ограничивает образную специфику резцовой гравюры: она всегда стремится создать образ, характерный физической активностью, пластической энергией, образ человека действующего. Вероятно, поэтому наивысшие достижения резцовой гравюры относятся к эпохе Возрождения (А.Мантенья, А.Дюрер). Сам характер ренессансного искусства близок к такому пониманию образа человека.

 

 

Г.Гольциус. Тит Манлий на коне. Резец.

 

А.Цорн. Тост. Офорт, 1893.

 

Появившийся несколько позже офорт с технологической точки зрения полярно противоположен резцу. Офортная игла процарапывает тонкую пленку лака с чрезвычайной легкостью, что само уже провоцирует мастера к максимальной подвижности и свободе линии. Офортист с одинаковой непринужденностью может работать длинным и текучим штрихом, и короткими ударами иглы, в его распоряжении есть повторное травление, создающее широкую шкалу тональности. Поэтому-то в офорте появляется интерес к световоздушной среде, которая передается диапазоном тональности, и к подвижности характеристики, что связано с некоторой неопределенностью, беглостью пластики. Образ, характерный для офорта, – всегда в становлении, в процессе, он может быть физически не закончен, но динамичен, психологически глубок. Для офорта характерен пейзаж, психологическая сцена, интимный портрет, мгновенный набросок. Эстетика офорта сродни рисунку.

Мастер обрезной гравюры на дереве режет по доске продольного распила, обрезая каждую линию ножичком с двух сторон. Все изображение складывается из таких черных линий и пятен, которые максимально контрастируют с белой бумагой. Эта звонкость сопоставления черного и белого уже заранее определяет большую декоративность обрезной гравюры, а контрасты черных и белых плоскостей, особенно при работе белым по черному, создают эмоциональное напряжение.

 

 

Кайгэцудо. Женщина с распущенными волосами. Обрезная гравюра, 1704.

 

Литография нейтральна по отношению к работе мастера: на камне можно рисовать с той же легкостью, что и на бумаге, – карандашом, тушью, процарапывать, тушевать и т.п. И, тем не менее, литография – это не просто способ тиражирования рисунка. Совсем другой характер краски, очень плотной и насыщенной, работа скребком, позволяющим создавать подвижную белую линию, способность свести тон на нет – все это создает очень богатые возможности для передачи динамики света, для выражения романтического начала, для создания особой, живописной тональности.

Техника монотипии дает художнику счастливую возможность воплощать свое видение мира, используя язык графики – линейно-ритмическое построение, и язык живописи – цвет. Большую эмоциональную нагрузку несет в монотипии именно цвет, разработанный в широких модуляциях и тональностях. Художник владеет сложными фактурами и пятнами, тем самым создавая необычайные эффекты.

 

М.Эшер. Рептилии. Литография. 1943.

 

Из этих примеров видно, что выразительные возможности каждой техники, её язык и её эстетика всегда в эстампе определяется технологией, самим способом обработки доски.

В пределах одной графической техники существуют различные способы, приемы работы, которые, не ослабляя лучших сторон той или иной техники, расширяют диапазон изобразительных средств, для создания художественного произведения. Такие разновидности одной графической техники называются  манерами (манеры офорта, манеры литографии и т.д.).

 

 

Р.Барто. Портрет. Монотипия, 1931.

 

Эстамп – это отпечаток плоской доски на плоском же листе бумаги. И эта плоскостность оттиска проявляется в характере пространства листа, обычно очень неглубокого, иногда разделённого на несколько планов, часто не конкретного. Ведь всякую картину (во всяком случае, картину, написанную до XX века) мы можем, сделав известное усилие, представить как некую реально существующую сцену. С эстампом этого не может произойти, в нём нет той меры иллюзии, что у живописи; держа его в руках, мы видим, что изображение состоит из линий и пятен, вполне условных, что он напечатан на тонком листе бумаги, что его края, его свет, само его пространство – эта та же бумага. И от этого эстамп кажется скорее образом, знаком, схемой, намёком на явление, чем конкретным изображением его. Когда мы разглядываем оттиск, мы как бы читаем его, штрих за штрихом, линия за линией, что создаёт определённую временную последовательность рассмотрения, то есть оттенок повествовательности. Вот это соединение свойств отвлечённости и повествовательности особое, специфическое качество  эстампа. Возможно, поэтому так закономерно он входит в книгу как иллюстрация, поэтому для него так естественна форма серии, связанной единым сюжетом, как у Калло или Хогарта, поэтому в нём возможен гиперболизм, как у Гойи, символика, как у Редона, активная метафора, как у Тулуз-Лотрека, сатира, как у Домье. В живописи всё это невозможно именно в силу тяготения её к конкретности, иллюзорности, зрительной убедительности, в рисунке же – сложно из-за его излишней беглости, динамичности, случайности. Конечно, это самые общие признаки эстампа.