§ 3. Факторы, влияющие на избрание и реализацию решений с элементами риска

 

	Полагают, что между двумя крайними точками лежит истина. Это не так — между двумя крайними точками лежит проблема...
	Гете

 

В качестве критерия допустимости риска У. Роувом назы­ваются референта риска. Применительно к следственной практике референтом допустимости риска является сумма признаков, сообщающих о качествах планируемого рискованного действия и тяжести возможных негативных последствий. В данном случае это порождает необходимость сформулировать список критериев (или факторов) допустимого риска при расследовании преступлений. Представляется, что на каждое следственное действие невозможно составить список таких факторов, так как они зависят от структуры следственной си­туации, характерологических качеств следователя и его парт­неров.

Поэтому предлагается лишь ограниченный набор факторов, которые влияют каждый в отдельности и все вместе на допу­стимость риска в конкретном действии.

Риск характеризуется альтернативностью вероятных по­следствий, достоинства и недостатки которых следователем постоянно взвешиваются, соотносятся с динамикой развития следственной ситуации. Здесь возникает проблема изменения оценки последствий рискованных действий.

Следствие постоянно находится в развитии, поэтому оценка тех последствий, которые в начале следственного действия ка­зались привлекательными, обладая достоинствами тактическо­го характера, может измениться даже на противоположную, То, что было положительным, становится крайне отрицатель­ным. Например, допрашиваемый в качестве свидетеля чело­век при наличии допустимого тактического воздействия — с элементами риска — неожиданно для следователя выдает ин­формацию, которая изменяет его статус (он становится подо­зреваемым). Но информация, которой оперировал следова­тель, вышла из-под контроля и стала достоянием подозрева­емого. То, что было приемлемым для свидетеля, неприемле­мо для подозреваемого.

Это вызывает необходимость постоянно контролировать динамику развития ситуации и состояние позиции участника следственного действия, чтобы не утратить позитивные ре­зультаты подготовленной программы. Одновременно вызывается потребность в разработке эксперисс-методов исследо­вания ситуаций, содержащих элементы риска.

В первую очередь это касается изучения таких элементов, как факторы риска, т. е. факторы, способствующие или препятствующие реализации решений следователя в рискованных ситуациях.

Внешняя среда, несомненно, оказывает влияние на выбор альтернативы тактического решения с элементами риска. Факторы среды могут оказывать влияние двоякого рода. Во-пер­вых, это элементы следственной ситуации, в ходе развития ко­торой принимается тактическое решение; во-вторых, это эле­менты следственной ситуации, в которой предстоит реализация принятого тактического решения; в-третьих, элементы личностных особенностей следователя и участника следствен­ного действия.

Если первые две группы элементов носят объективный характер, то последняя группа носит субъективный характер, т. е. относящийся непосредственно к личностям следователя и участника следственного действия.

Взаимодействие между следователем и участником след­ственного действия неизбежно осложняется личностными особенностями, которые характеризуются полифункциональными процессами социализации.

Негативным фактором принятия решений является слож­ность и новизна поставленной ситуацией задач, она нередко вызывает растерянность следователя и даже признаки аффек­та страха, нейтрализующие рациональный анализ исходных данных и практически исключающие возможность принятия рационального решения, тем более с элементами риска. Хотя в ряде случаев следователь интуитивно выходит на принятие и реализацию решений с элементами риска и уже позднее, после выполнения комплекса действий, дает адекватную оцен­ку исходной ситуации и собственным действиям. Но механизм интуитивных процессов почти не исследован и практически неуправляем, поэтому рассчитывать на интуитивный вариант принятия решений в экстремальной ситуации следователю не приходится.

Определенную роль в выборе рискованного действия име­ет отсрочка возможных негативных последствий. Если ожидаемые последствия негативного характера могут наступить не сразу после принятого решения, а через длительный отрезок времени, то опасность последствий воспринимается менее ост­ро, что в реальности не снижает тяжести возможных послед­ствий.

В связи с этим при установлении отсроченных возможных последствий целесообразно представить, что они могут наступить немедленно или в ближайшем будущем в рамках процес­суального срока следствия. Это обострит восприятие следова­телем остроты возможных последствий.

Степень неоправданного риска возрастет в связи с вклю­чением в следственную ситуацию следователя с ограничен­ным репертуаром тактических приемов и методов. Риск нахо­дится в прямой зависимости от количества и качества интеллектуальных «инструментов», которыми являются методы оценки исходной информации, методы принятия оптимальных решении, их реализации и коррекции.

Значительную роль играют способности следователя:

— способность адекватно воспринимать следственную ситуацию с выделением в ней признаков возможной опасности символов риска;

— способность многопланово оценивать воспринятую информацию, интерпретировать ее элементы, складывающиеся в определенную систему;

— способность к построению вероятностных моделей воз­можных (альтернативных) последствий негативного характера (с учетом влияния объективных и субъективных факторов);

— способность генерировать идеи оптимального решения усложняя его методами реализации и контроля.

Запас «прочности» решения с элементами риска зависит от осознания следователем всех возможных альтернативных последствий. Это положение предполагает:

а) множество типовых программ проведения следственных действий, например, тактические программы допросов обвиня­емых с учетом особенностей дела и степени противодействия со стороны обвиняемого;

б) модели многовариантных прогнозируемых последствий каждого из типовых тактических решений. Это позволяет рассчитывать разницу между возможными проигрышами и выиг­рышами при реализации решений с элементами риска;

в) наличие разработанных методик криминалистического прогнозирования, обеспечивающего предвосхищение результатов. Причем это прогнозирование опирается на особенности тактики каждого следственного действия с учетом личностных особенностей следователя и его процессуальных партнеров.

Особое значение имеют навыки саморегуляции эмоцио­нальных состояний, в которых следователь принимает реше­ние с элементами риска. В возбужденном эмоциональном со­стоянии, особенно, если оно вызвано экстремальными обстоятельствами следственной ситуации, качество принимаемого решения будет резко снижено. Поэтому следует избегать при­нятия решений при наличии воздействия стресс-факторов, ес­ли это возможно. Хотя в ряде ситуаций необходимо сочетать методы адаптации к стрессогенной ситуации и методы приня­тия решений с элементами риска, например, в ситуациях до­проса конфликтующего со следователем обвиняемого.

Качество реализации рискованного решения зависит от на­личия стабильных навыков коррекции поведения. В процессах профессионального общения коррекция реализуется по каналам обратной связи в трех направлениях:

— осознание позиции партнера в настоящем и ближайшем будущем в рамках выполняемой профессиональной деятельности;

— постоянной динамической коррекции собственного по­ведения с учетом всех форм деятельности партнера;

— рефлексивный анализ отражения собственной деятель­ности в сознании партнера, позволяющий постоянно оценивать успешность или неуспешность собственной деятельности, а также направленность и силу эмоционального воздействия, оказываемого на партнера по общению.

При подготовке к общению с определенным партнером це­лесообразно попытаться предвосхитить его склонность к риску в предстоящей ситуации общения.

Определенное влияние на характер решений с элементами виска оказывает самооценка следователем своих качеств. По мнению Дж. Роттера, разделяемому Ю. Козелецким, люди с внутренней стратегией считают, что их достижения прежде всего зависят от их личностных качеств, таких как компетент­ность, целеустремленность или уровень знаний. Для них не случайности или внешние условия, а собственные рациональ­ные действия определяют их успехи и неудачи. Люди с внут­ренней стратегией характеризуются чувством ответственности за свои решения. Напротив, лица с внешней стратегией убеж­дены, что их успехи или неудачи прежде всего зависят от вне­шних сил, на которые они не могут оказывать влияние. Согласно такому роду убеждения, судьбу индивида определяет струк­тура современных мощных организаций. И' потому есть люди, которые считают себя пресловутыми «винтиками» в большой машине¹.

При анализе следственной ситуации с позиций принятия тактических решений с элементами риска следователь не только учитывает собственное восприятие следственной ситуации, но «просматривает», продумывает предстоящую ситуацию с точки зрения участника следственного действия.

В этом направлении уместно прогнозировать поведение участника следственного действия с позиций традиционных стратегий поведения анализируемого лица.

Ю. Козелецкий, анализируя мнения западных специалистов, выделяет особенности людей с внешней и внутренней страте­гиями при принятии решений.

1. Лица с внутренней стратегией проявляют большую активность в поисках информации, чем люди с внешней стратегией; эти первые также умеют лучше использовать данные, со­держащиеся в определенной ситуации. Люди с внутренней стратегией убеждены, что от них многое зависит, они ищут ин­формацию, которая облегчит им принятие правильного решения.

2. Люди с внутренней стратегией действуют в ситуациях, когда рушатся их первоначальные намерения. Они предпринимают определенные шаги, чтобы преодолеть препятствия.

3. Лица с внутренней стратегией больше считаются с ин­формацией о результатах своих действий. Их поступки в большей степени зависят от предыдущих успехов и неудач; так, например, после неудачи они пытаются найти альтернативный вариант действия. Напротив, лица с внешней стратегией мень­ше считаются с информацией о предыдущих исходах: они бо­лее упрямы и менее адаптивны.

4. Лица с внутренней стратегией более устойчивы к давле­нию общественного мнения и влиянию пропаганды, как правило, они являются нонконформистами. Их взгляды трудно из­менить².

На качество решений оказывает склонность к риску, кото­рая может быть вызвана личностными особенностями конкретного человека и требованиями ситуации, в которой ему придется действовать.

В различное время и при различных внешних условиях один и тот же человек может по-разному воспринимать действие внешних и внутренних факторов, способствующих деятельно­сти с элементами риска.

Опросы следователей продемонстрировали, что специали­сты с высоким уровнем самоуважения, с развитыми волевыми качествами наиболее склонны к принятию решений с элементами риска, а также к поиску и реализации решений рискован­ных форм. Применительно к классификации темпераментов это преимущественно холерики и сангвиники.

Менее склонны к риску люди, имеющие признаки флегма­тиков и меланхоликов. Они менее динамичны в поиске оптимального варианта решения, более осторожны при выборе форм и средств реализации. Но в некоторых формах юриди­ческой деятельности, например, в судебной работе, они име­ют ряд преимуществ перед лицами, склонными по своему ха­рактеру к риску.

"У пюдей так называемого «практического склада» существует предрасположенность к рискованному поведению в ситуациях, не связанных с принятием морального решения. Психологами установлено, что экстраверты более, чем интроверты, склонны к рискованным действиям и выводам, не вникая в обстоятельный анализ оснований, подтверждающих их правильность"³.

Склонность к риску можно прогнозировать с учетом возрастных особенностей человека. Например, молодые люди более склонны к риску, чем люди среднего и пожилого возраста, потому что последние обременены грузом социальных стерео­типов жизненным опытом, сложным комплексом житейских отношении. Этим людям есть что терять.

Вместе с тем, склонность к риску провоцируется внешними факторами, которые весьма часто оказывают воздействие более сильное, чем внутренние факторы. Например, при допро­се обвиняемый нередко идет на риск, потому что это его по­следний шанс на «выигрыш»; часто этот прием называют «ва-банк». Это можно прогнозировать и предотвратить хотя бы объяснением порочности приема «ва-банк», который приме­няют многие обвиняемые, раскрыть ее негативные последст­вия.

С учетом вышесказанного критериями допустимости кри­миналистического риска являются:

1) соответствие вероятных негативных последствий требо­ваниям норм морали, УК и УПК;

2) положительная разница между возможным «выигры­шем» и тактическим «проигрышем» в результате рискованных действий (последнее означает, что вероятность «выигрыша» больше, чем вероятность «проигрыша»);

3) баланс «затрат» на обеспечение «безопасности» (такти­ческой надежности) следственного действия с ожидаемыми положительными результатами, хотя специфика следственной работы иногда вызывает необходимость максимума усилий, чтобы получить минимальный тактический результат. Однако этот минимальный результат в некоторых следственных дей­ствиях может развиваться и стать основой системы доказа­тельств. Вместе с тем, следователь каждый раз должен задать себе вопросы: «Чего ради я рискую? Что выиграю, что могу проиграть?».

В. И. Шиканов считает: «В принципе для нас нет сомнений, что следователь имеет право на оправданный риск, как нет сомнений и в том, что в каждом случае принятия рискованно. го решения следователь не может действовать на «авось», а равно идти на риск, связанный с возможностью нарушения закона, ущемления прав и законных интересов личности, утра. ты существенной и невосполнимой доказательственной информации»⁴.

 

_______________________________________

³ Рациональное и эмоциональное а морали. М., 1983. С. 104.

⁴ Шиканов В. И. Теория тактических операций следователя // Алгоритмы и организация решений следственных задач. Иркутск, 1982. С. 64-66.