Известный чешский ученый Л.Нидерле в своем известном труде "Славянские древности" начинает обзор известных богов с Перуна, полагая, что он не был богом одних только русских. У полабских славян он отразился в названии дня недели - четверга - "перуновым днем". Славянский бог Перун тождествен по смыслу литовскому Перкунасу и латышскому Перконсу. Сопоставления эти идут еще дальше: одно из названий бога Индры, повелителя дождя, громов и молний из древнейшего эпоса "Ригведы" - Перджанья.

Этимология слова "Перун" по мнению М.Фасмера, связана со значением "разящий, гром". Языковые данные позволяют предполагать, что истоки культа Перуна относятся еще к индоевропейской эпохе. Вяч. Вс. Иванов и В.Н.Топоров считают, что эпоху Громовержца можно датировать на основании таких специфических черт, как атрибуты героя мифа (конь, колесница, оружие из бронзы и др). В историко- социологическом плане возникновение культа Перуна следует относить к праславянской эпохе, когда обозначились черты военной демократии, появились дружины, вооруженные боевыми топорами.
Указания на то, что Перун был богом грозы, грома видят в том, что в западнославянских глоссах "Mater verborum" слово "Перун" истолковано как Юпитер; кроме того в древнеславянском переводе сочинения об Александре Македонском имя Зевса переведено как Перун.

 
Имя этого божества довольно часто встречается в древнерусских письменных памятниках. В "Повести временных лет" имя Перуна упоминается 11 раз. В известных договорах славян с греками говорится, что наши предки приносили клятву Перуну. В записи за 906 г. о договоре Олега с греками указывается, что император клялся евангелием, а Олег с воинами - оружием и богами народа славянского, Перуном и Велесом. В записи за 945 г. (договор Игоря с Византией) летопись сообщает, что в случае нарушения клятвы греков "да осудит Бог Вседержатель на гибель вечную и временную, а вторые да имуть помощи от Бога Перуна". Затем в Киев были направлены послы императора. Игорь в присутствии их на священном холме, где стоял Перун, торжественно обязался хранить дружбу с Империею, воины его также, в знак клятвы полагая к ногам идола оружие, щиты и золото. Имя бога грозы встречается в таких памятниках, как церковнославянский перевод "Жития Григория Чудотворца", "Слово некоего Христолюбца", "Слово Григория Богословца" и др. Как полагают ученые, культ Перуна - это дружинно- княжеский культ киевских Игоревичей.

В 988 году, когда князь Игорь принял христианскую веру, он повелел истребить все кумиры, и Перун, как важнейший из богов, получил и большее наказание перед прочими богами. В Киеве привязали его к лошадям и таким образом тащили по городу до реки, а между тем двенадцать молодых людей били его палками, потом бросили в реку. Однако жрецы его долго бежали по берегу с криками: "Выдыбай (то есть выплывай), боже! Выдыбай!" Миновав днепровские пороги, Перун оказался на острове (очевидно, на Хортице), где наши древние предки совершали жертвоприношения. Возможно, этот обряд описан византийским императором Константином Багрянородным, который путешествовал по Днепру: "На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг (дуба) и другие - кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай. Бросают они и жребий о петухах: или зарезать их, или съесть, или отпустить их живыми". Святилище Перуна было обнаружено археологами и на одном из холмов недалеко от Новгорода.

О низвержении же Перуна в Новгороде рассказывают: процессия была здесь такая же, что и в Киеве; только новгородский Перун отличался от первого тем, что он до глубины сердца проникнут был своею участью; и в то время, как его влекли по городу, не мог он удержаться, чтоб не крикнуть громко: "О горе мне! Вчера еще меня почитали, а нынче посрамляют!" Когда с моста низвергли его в реку, то, говорят, поплыл он против стремления воды, бросил от себя палку и вскричал: "Жители новгородские! Это оставляю вам в память мою!" Наконец, утомясь от плавания, Перун пристал к берегу в некотором удалении от Новгорода. В память сего на том месте построен был монастырь, названный Перунским.

Миф о Перуне частично восстанавливается по его следам в белорусской и некоторых других славянских традициях, где громовержец соединен с самим Перуном (бел. Пярун - "гром").

 Перун, первоначально в виде всадника на коне или колеснице, поражает своим оружием змеевидного врага (сказочный Змей Горыныч и т.п.), последовательно прячущегося от него в дереве, камне, в человеке, в животных, в воде. При дальнейших трансформациях мифа может измениться имя Перуна (но не облик) и его противника, но основная сюжетная линия остается неизменной. После победы Перуна над врагом освобождаются воды, несущие живительную влагу полями, в архаических и боковых трансформациях мифа освобождается скот, женщина, похищенная противником Перуна (ее имена были Додола, Марена, Мокошь). Этот миф был истолкован как этиологический миф о происхождении грома, грозы.

Известный исследователь славянской мифологии и собиратель русских народных сказок А.Н.Афанасьев видит связь между богатырем из русских сказок и Перуном. В предисловии ко второму изданию "Русских народных сказок" он пишет: "Трудные подвиги богатырей и их битвы с великанами и змеями суть только образные, поэтические изображения естественных явлений, так могущественно влияющих на производительность земли. Солнце, закрываемое темными тучами, в народных сказках представляется девою неописуемой красоты, похищаемой змием, который уносит ее в свои неприступные горы и ограждает крепкими затворами; освободителем красной девицы является богатырь, владетель чудодейственного меча-саморуба, то есть сам Перун, божество грозы и молнии; он проникает в мрачные подземелья, выпивает там всю сильную воду и поражает змия, или, говоря простым обыкновенным языком, он разбивает тучи молнией, проливает на землю дождь и выводит из змеиных пещер деву-солнце".

Главным оружием Перуна были камни, стрелы, топор, палица, дубинка, молот, меч, копья, которые служат богу-громовику для борьбы с великанами туч и зимних туманов; поражая их, он низводит на жаждущую землю дождевые потоки и дает простор ясному солнцу.

Русский народный эпос дает сказочным героям и мифическим змеям богатырскую палицу. Слово это от понятия простой дубинки-палки перешло в название кованного металлического бранного орудия. Здесь замечаем ту же связь между поджигающим огнем (карающей молнией) и побивающим оружием: палица от палити (пламя запалить в кого мячом - ударить), подобно тому как жезл (жьзл) от жегу (жгу) - ожог - деревянная кочерга; глаголы ожечь, жигануть употребляются не только в значении ожога, но и вообще удара и укола.

У белорусов сохранилось знаменательное поверье, что Баба-Яга и ведьмы летают на свои сборища по воздуху в железной ступе, погоняя пестом (толкачом, клюкою) и заметая след помелом. Белорусы говорят, что Яга погоняет огненною метлою воздушные силы, которые приводят в движение ее ступу; когда она едет - земля стонет, ветры свищут, звери воют, нечистые духи ревут; самой ступе они дают название огненной. Баба-Яга и ведьмы, как облачные жены, свободно распоряжаются естественными силами природы; их быстрые полеты, обладание волшебными конями и заметание следа помелом указывают на вихри и метели; ступа и пест тождественны с тем мифическим жерновом, на котором разъезжал бог-громовик с его палицей. Ступа - грозовое облако, а пест или толкач, ударом которого Баба-Яга точно так же побивает недругов, как Перун своею дубинкою, - известная метафора молнии...

Итак, Перун - верховный бог восточных славян - повелевал грозами, громами, молнией. М.М.Херасков в поэме "Владимир возрожденный" так представил Перуна:
    Боги велики, но страшен Перун!
    Ужас наводит тяжела стопа,
    Как он, в предшествии страшной грозы,
    Мраком одеян, вихрьми повит,
    Грозныя тучи ведет за собою.

В христианское время Перун был замещен пророком Ильей, ездящим по небу в огненной колеснице.