Глава 3.1. Мифологические представления славян о животных.

Древние люди, находясь в неразрывной связи с природным миром, понимали эту связь как кровнородственную. При этом какое-нибудь животное или растение считалось первопредком рода или племени, то есть выступало тотемом. Само слово тотем в переводе с языка индейцев оджибве означает "его род". Чаще всего тотемами являлись животные, потому что древние люди находились в большей зависимости от фауны, чем от других сфер природы. Кроме того, в повадках животных, особенно зверей, первобытные охотники видели сходство со своими поступками. Считая какое-нибудь животное своим тотемом, первобытные люди полагали, что, во-первых, они находятся под его покровительством и, следовательно, тотемное животное будет оберегать их от нападений других зверей и помогать в охоте, а во-вторых, люди смогут обладать такими же качествами, как их тотемы: силой, ловкостью, быстротой.

Очень почитаемым у славян был окружен медведь. Его сила, его ловкое лазание по деревьям вызывали восхищение древних охотников, а случаи хождения на задних лапах делали его похожим на людей, что оформлялось в сознании первобытных людей в представления об их родственной связи с медведями.

У первобытных людей существовало табу на охоту на тотемное животное. Охота на медведя была запрещена у славян. Отсюда запреты на употребление в пищу медвежьего мяса, ношение одежды из медвежьих шкур. Табуированию подвергалось и само название этого зверя. Медведя величали родным, батюшкой, дедушкой, хозяином, топтыгиным, косолапым. Это величание сохранилось в славянских народных сказках и песнях. Первоначальная форма его имени нередко заменялась описательным наименованием по признаку склонности животного к меду: меду-ядъ - "поедающий мед".

О медвежьем культе у древних славян свидетельствуют многие археологические находки в славянских курганах Верхнего Поволжья и Приладожья: ритуальные захоронения медведей, амулеты из медвежьих когтей, останки медвежьих лап и их глиняные муляжи.

Особое внимание следует обратить на культ медвежьих лап у славян. Существовало поверье, что они оберегают домашний скот от диких хищников, поэтому каждый владелец скота желал иметь такой амулет. В силу того, что настоящих медвежьих лап не хватало, стали делать муляжи, которые, как считалось, обладают такими же свойствами, как и настоящие лапы медведя. Сохранилось поверье, что ради охраны от нечистой силы, русский крестьянин вешает в конюшне медвежью голову, окуривает дом и надворные постройки медвежьей шерстью, зазывает медвежатника и просит его обвести медведя кругом двора.

В Беларуси еще в первые  десятилетия XX века существовал праздник "комоедицы". Он отмечался 24 марта по старому стилю и был посвящен пробуждению медведей от зимней спячки. В день праздника хозяйки выпекали из муки особые изделия - "комы", откуда праздник и получил свое название. Также в этот праздник крестьяне устраивали пляски в вывернутых наружу тулупах. Танцевальные движения имитировали движения пробуждающегося медведя. Пробуждение медведя для крестьян символизировало пробуждение вегетативных сил природы.

Почитанием были окружены и другие лесные звери: волки, кабаны, зайцы, лоси, лисицы, рыси. Волк являлся тотемом многих индоевропейских племен. Сплоченность волков в стаю, распределение функций внутри стаи напоминали древним людям их собственный коллектив, что и вело к представлениям о родственной связи людей с волками. На особую почитаемость волка у славян указывает тот факт, что в сказках славянских народов из всех диких зверей волк является самым частым персонажем. Кроме того, у славянских народов существуют личные мужские имена Волк и Вук и уменьшительное Вучко (так же как у немцев имя Wolf).

В нашем сознании образ волка наделен по большей части отрицательными характеристиками. Не совсем так обстоит дело в русском фольклоре: волк часто помогает героям сказок, он считается пожирателем чертей, а встреча с волком в пути - доброй приметой. У сербов считается, что волк может предсказать урожай.

Вообще в славянской мифологии волк - существо, наделенное даром всеведения. Он в русских народных сказках предстает искушенным во всех делах зверем. По славянским поверьям, люди, обладающие даром сверхъестественного знания, могут превращаться в волков. В некоторых славянских языках оборотни называются именами, производными от глагола ведати (словен. vedomci, vedunci; укр. вiщуни).

Тема оборотничества (ликантропии) людей в волков и обратно очень широко распространена в славянском мире. Легенды об оборотнях существуют у всех славянских народов и имеют глубокие корни. Возможно, они восходят к тем временам, когда волк был тотемом некоторых племен.

В русском эпосе мы встречаемся с князем-оборотнем Волхвом Всеславьевичем. Легенда гласит, что Волк был зачат матерью от змея, на которого та нечаянно наступила. Родился он с восходом луны (или солнца). Его имя указывает на то, что он великий волшебник, волхв. Волхв умеет превращаться в животных: рыб он ловит, обернувшись щукой, птиц - соколом, зверей - серым волком.

"Слово о полку Игореве" упоминает о полоцком князе-оборотне Всеславе Брячиславовиче. Всеслав побеждает врагов не столько силой, сколько чародейством ("клюками"). Автор "Слова" рассказывает о двойной жизни князя: днем он - правитель, ночью же - волк.

Всеславъ князь людемъ судяше,
княземъ грады рядяше,
а самъ въ ночь влъкомъ рыскаше:
из Киева дорискаше до кур Тмутороканя,
великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше.

Оборотнями чаще всего были волхвы и кудесники, но могли ими стать и люди, превращенные в волков чарами колдовства не по своей воле. У восточных славян ходят различные варианты легенды о превращении свадьбы в стаю волков колдуном, рассерженным тем, что его не пригласили на свадебный пир. Превращение людей в волков, согласно поверьям, происходит два раза в год: на Коляду и Купалу - древние языческие праздники, связанные с солнечным циклом. Связь оборотней с солнцем не ясна, но в Древней Руси затмения солнца и луны понимались как пожирание их оборотнями. Связь же волчьего культа с колядной обрядностью не вызывает сомнений. До XX в. дошел обычай западноукраинских и польских крестьян рядиться на Коляду в волчьи шкуры и с песнями носить по улицам чучело волка.

Чтобы стать волком, надо надеть на себя заговоренную волчью шкуру; отсюда другое название оборотней - волкодлаки (букв.: "волчьи шкуры", ср. со словен. volcja dlaka - волчья шерсть). Позже слово волкодлаки трансформировалось в вовкулаки, вурколаки, вурдалаки. Известны особые приметы, по которым якобы можно определить принадлежность данного человека к оборотням: тело его покрыто густыми волосами, иногда у него на голове растут волчьи волосы. После смерти волкодлаки становятся упырями; чтобы не допустить этого надо зажать им рот серебряной монетой.

Дикий кабан олицетворял прежде всего ярость и мужество. Шлемы, украшенные кабаньими клыками, служили знаком воинственности и у греков эпохи Гомера, и у древних германцев. В мифологии древних славян, живших на побережье Балтийского моря, существовало предание об огромном вепре, который, сверкая белым клыком, выходил из моря всякий раз, когда некому священному городу славян угрожала опасность. О культовых действах восточных славян, связанных с вепрем, говорят и археологические находки. Недалеко от устья Десны были обнаружены стволы дуба с врезанными в них челюстями кабана. Причем челюсти были врезаны таким образом, что образовывали собой квадрат. Нижняя часть одного из стволов опалена, что, возможно, свидетельствует о жертвоприношениях, совершавшихся у этого дуба.

Также обращает на себя внимание почитание славянами зайца, животного, символизирующего в нашем сознании трусость. Но в фольклоре заяц выступает прежде всего символом мужской оплодотворяющей силы. Отмечена тесная связь зайца с идеей плодотворения. В западнополесской, западнобелорусской и македонской традиции сон о пойманном зайце предвещает женщине беременность и рождение сына. Заяц является обязательным персонажем сказок о Кощеевой смерти: быстроногий заяц - первое живое существо, внутрь которого вложена смерть Кощея Бессмертного... Из сундука должен стремглав выскочить заяц, унося с собой Кощееву смерть и тем спасая Кощея. Образ зайца в славянских народных представлениях обнаруживает ярко выраженную связь с архаической и сакральной в своих истоках фаллической символикой. Необыкновенная подвижность, прыткость зайца сближала его с представлением быстро мелькающего света. У нас до сих пор колеблющееся на стене отражение солнечных лучей от воды или зеркала называется игрою зайчика; детское зая означает: "огонь"; зайчики - синие огоньки, перебегающие по горячим угольям. Ипатьевская летопись упоминает о поклонении литовцев заячьему богу.

Эпитеты "бурый" или "черно-бурый", даваемые лисице, роднят этого зверя с мифическим конем буркою; по цвету своей шерсти лисица отождествлялась с грозовой тучей, так как, вообще, облака уподоблялись волосам и шкурам животных. В Сибири предрассветный сумрак называется лисьей темнотою, а в народной загадке лисица - метафора огня.

У славян, как у всех народов, существовало множество ритуалов, связанных с домашними животными, прежде всего со скотом. Скот для крестьянина был основным богатством, кормильцем. Быки и коровы, лошади (кони), овцы, козы часто включались в сельскую календарную обрядность. Этнографические исследования дают нам обширнейший материал по обрядам, связанным с домашними животными.

Возможно, когда-то в первобытную эпоху эти животные (может быть, еще не являясь домашними) выступали тотемами индоевропейцев, отголосками чего служит культ священных коров в Индии, частое перевоплощение Зевса в быка в греческой мифологии и т.п. Но позднее, у древних скотоводов и земледельцев они включались в языческую обрядность именно как символы благосостояния человека, его богатства. Поэтому нередко быки, овцы, козлы выступали в роли жертвенных животных (библейское "козел отпущения" - жертва Богу за отпущение грехов).

Момент, тесно связанный с древними жертвоприношениями, - ритуальное поедание мяса жертвенных животных. В зимние праздники животных забивали и, по возможности, неповрежденными приготавливали и подавали на стол; кости ломать за трапезой считалось греховным. В трапезе участвовала вся семья, приглашались родственники, иногда вся деревня. Приготовленное съедали с молитвами и заговорами, кости закапывали в хлеву, чтобы лучше плодился скот. В этом обряде можно увидеть и следы древнего тотемного ритуала, но все же у крестьян он имел совсем иной смысл: благодарение (Бога) за обеспечение крестьянской семьи на этот год и просьба, чтобы в следующем году было не хуже.

В то же время существовали праздники, связанные с обеспечением плодотворности и сохранности скота, обращенные к самому скоту. До начала нашего столетия дошли конские праздники в день святых Флора и Лавра, во Власьев день, обычай вводить коня в дом и кормить его там, обычай выпекать ритуальное печенье (козули, коровушки, копытца) и кормить им скотину.

Лошадь (конь) в хозяйстве земледельца была незаменимой и главной производительной силой. Отсюда почитание лошади (коня) как животного, имеющего сверхъестественную силу влияния на плодородие полей, обладающего защитными свойствами.

Буйные ветры, ходячие облака, грозовые тучи, быстро мелькающая молния - все эти различные явления на поэтическом языке назывались небесными конями. Сравните: вихрь и завихоривать - 'ехать быстро'; слово стрелить употребляется в значении, ринуться, устремиться, прянуть: "Конь стрелил в лес". Здесь скорый, стремительный бег коня сближается с полетом стрелы, которая служит метафорой молнии. В народных загадках ветры и грозы сравниваются с быстроногим конем: 
             У батюшки жеребец - всему миру не сдержать (ветер);
            У матушки коробья - всему миру не поднять (земля); 
            У сестрицы ширинка - всему миру не скатать (дорога). 
    Русские, сербские и словацкие сказки часто говорят о крылатых лошадях с серебряной шерстью, с золотой гривою и с золотым хвостом. Чудесный конь наших сказок называется сивка-бурка, вещий каурка; каурая масть - та же, что бурая, только с темным ремнем по спине; сивый - блестящий, сияющий. Мифические кони нередко отдаются в услуги стихийных богов, которые мчатся на них по воздушным пространствам верхом или в колесницах. По белорусскому преданию, духи, подвластные Перуну, носятся по полям и лесам на ретивых конях с быстротой стрелы; сам же Перун разъезжает по небу в огненной колеснице и бросает с огненного лука стрелы-молнии...

Примечателен образ козла (козы) в славянской мифологии. Это животное было прочно связано с идеей плодовитости и урожайности. В старинной белорусской песне поется:

Дзе каза ходзiць, там жыта родзiць, -
Дзе каза хвастом, там жыта кустом,
Дзе каза нагою, там жыта капою,
Дзе каза рогам, там жыта стогам.

Коза была непременным персонажем колядной и масленичной обрядности. А в праздник дожинок, посвященный окончанию сбора урожая, оставляли на поле несколько несжатых колосков ржи, связывая их в пучок, и ставили рядом каравай; при этом пели хором: "Сидит козел на меже, дивуется бороде..." Кое-где существовал запрет на употребление в пищу мяса козла. В русских деревнях козел считался бесопрогонителем, и если казалось, что в доме завелась нечистая сила, лучшим средством для избавления от нее служило захоронение под полом козлиного черепа и окуривания дома козьей шерстью.

По представлениям древних людей, петух и собака охраняют двор и дом от нечистых духов, всякой беды, злодеев. Если нечистая сила ночью захватит в свои лапы человека, то стоит запеть петуху или залаять собаке, чтобы она сразу же покинула свою добычу и исчезла.

Согласно одному из наиболее распространенных у восточных славян варианту легенды, известной не только у индоевропейских народов, но и за пределами индоевропейского ареала, колос когда-то начинался от земли. Хлеба было много, и его не берегли. Господь в виде странника зашел в дом одной женщины, и та на его глазах подтерла блином ребенка. Тогда он, в наказание, стал обдирать колос, и от колоса ничего бы не осталось, если бы собака и кошка не выплакали бы немного хлеба на свою долю (отсюда выражение собачья доля, собачий или кошачий хлеб и обычай кормить собаку и кошку первым хлебом нового урожая).

Светящиеся в ночной тьме глаза кошки дали повод сравнивать с этим животным мрачную тучу, сверкающую зоркими молниями. Кошка у всех славянских народов была спутницею колдунов. Народное суеверие приписывает ее видящим в темноте глазам необычную силу. По нашим приметам: кошка умывается (облизывается и утирается лапкою) - к перемене погоды; скребет лапами и царапает по полу - зимой к метели, а летом к дождю и ветру; ложится брюхом вверх - к теплу; прячет под себя морду - к морозу; распускает хвост - будет теплая погода, а если залезет в печь или печурку, - холодная. По словам русских народных сказок, кошка - самое смышленое животное. Обращаясь к затопленной печи, дети причитывают:

Гори, гори ясно,
Чтобы не погасло!
Стар муж едет,
Бороду греет,
Сам на кобыле,
Жена на корове,
Детки на кошках -
В красных сапожках.

Вероятно, в этих словах намек на старинное представление о небесном поезде бога-громовика (бородатого деда Перуна), возжигающего пламя грозы... Народные русские сказки знают баснословного кота-баюна, которому точно так же придается эпитет морского, как и другим олицетворениям дождевых туч, и которого предания ставят в близкую связь с чудесной мельницей - эмблемой громового грохота. Возле этой мельницы стоит золотой столб, на нем висит золотая клетка, и ходит по столбу кот-баюн: идет вниз - песни поет, подымается вверх - сказки сказывает. Голос кота-баюна раздается на несколько верст; сила его громадная: своих врагов он поражает насмерть или своими песнями напускает на них неодолимый сон. Эти громкие песни и вещания - метафоры завывающих вихрей и громовых раскатов, а напускной сон - оцепенение, производимое холодным дыханием ветров. На том же основании дерево-тучу народный эпос называет поющим, птицу-облако - говоруньей, а гуслям-самогудам (грозовая туча) приписывает звуки, которые могут насылать непробудный сон.

Выражение о возникшей между друзьями или знакомыми ссоре "между ними черная кошка пробежала"  указывает на лукавого духа, который становится промеж людей и возбуждает в них враждебные чувства. Сохранилось поверье, что в черной кошке кость-невидимка есть; если взять в рот вываренную кость-невидимку, то станешь ни для кого не зримым. По народному убеждению, шапку-невидимку (туман, облако) можно добыть от нечистой силы не иначе как в обмен на черную кошку. На кого потянется кошка, тому будет корысть. Кто убьет кота, тому, по мнению крестьян, семь лет ни в чем не будет удачи.

Свинье приписывают способность изгонять нечистую силу из хлева. Для этого кровью убитой на Рождество свиньи брызгают в огонь. Сохранилось поверье: когда стадо свиней бежит с поля с визгом и хрюканьем, когда свинья чешется об угол избы - быть дождю и ненастью; если бежит с соломою во рту - это знак приближения бури; если свиньи жмутся друг к другу, то следует ожидать мороза. Пожелание невесте: будь здорова, как корова, плодовита, как свинья.