РИТОРИКА В СИСТЕМЕ ГУМАНИТАРНЫХ НАУК. ИСТОРИЧЕСКИЕ СУДЬБЫ РИТОРИКИ
Судьбы идей, как известно, напоминают человеческие судьбы. Идеи рождаются, живут, достигают расцвета и умирают. Но некоторым суждена иная судьба – родиться заново и вновь получить признание.
Такова судьба одной из древнейших наук – риторики. Парадоксальность этой судьбы отразилась в двух взаимоисключающих высказываниях. Одно из них, принадлежащее Э.Ренану, приводит в своей книге известный польский эстетик В.Татаркевич: «Риторика – самая непростительная, может быть, единственная ошибка древних» [67, с.244]. Автор другого – В.Флореску: «Rhetorika rediviva – одна из наиболее существенных характеристик современной культуры» [60, с.11]. Бессмысленно было бы ставить вопрос об истинности этих мнений, которые разделяют более чем полвека, ибо каждое – для своего времени – справедливо: негативизм Ренана отражает скептическое отношение к риторике как к схоластической науке, распространившееся в XIX веке; пиетет В.Флореску – восторг неофита, увидевшего несметные сокровища в старом чулане.
И все-таки, что же такое риторика – донаучное знание, с которым знакомятся, преодолевая почтительную скуку, или же вновь – на современном уровне – царица наук, прежде всего гуманитарных? Какие причины побуждают современных исследователей обращаться к полузабытым риторическим трактатам прошедших эпох, издавать их, комментировать, изучать? Лишь несколько примеров в подтверждение последнего тезиса: в 1980 г. на Украине издана в украинском переводе «Риторика» Феофана Прокоповича; через несколько лет в Германии Ренате Лахманн издает фототипическим способом с научным комментарием риторики Феофана Прокоповича, псевдо-Макария, Ф.Кветницкого; в последнее десятилетие активизировалось изучение русских риторик в России (диссертации и статьи Т.В.Буланиной, В.И.Аннушкина, исследования В.П.Вомперского, Л.К.Граудиной и Г.И.Миськевич) и латиноязычных в Литве и Белоруссии (статьи и исследования Е.Ульчинайте, Н.Б.Мечковской и др.). Корпус славянских риторик, таким образом, является предметом самого пристального изучения.
Как же совместить столь неоднозначные оценки риторики как науки, обозначившиеся в высказываниях Ренана и Флореску? Как совместить повсеместный риторический «бум», выразившийся в переиздании старых и появлении новых учебников по риторике, с характерным для бытового сознания восприятием риторики как схоластики и пустословия?
Это противоречие заложено в самой природе риторики как науки о правилах ораторского искусства: слово «искусство» в этом определении предполагает наличие творческого начала, в то время как слово «правила» вводит представление о догматичности установления. Диалектическое противоречие динамики и статики, креативной и нормативной интенций являлось стимулом творческого развития риторики на протяжении веков и в то же время условием сохранения ею своего неизменного ядра – суммы основополагающих идей.
Какие же эти идеи? Обозначим их по необходимости схематично, так как подробный разговор пойдет ниже.
- Уже античные риторы осознали ораторское искусство как речевое взаимодействие, как триаду оратор – речь – аудитория, в которой все составляющие взаимосвязаны и взаимообусловлены.
- В античных риториках подробно разработаны этические аспекты этого взаимодействия, сформулированы категории этоса и пафоса, регулирующие формы и методы речевого воздействия оратора на аудиторию.
- В античных риториках процесс тексто- и речепорождения был сегментирован и представлен в виде схемы идеоречевого акта, каждый этап которого изучен и подробно описан. Пять частей риторики – inventio, dispositio, elocutio, memoria, actio – включали в себя правила, касающиеся соответственно нахождения материала (этапа дориторической рефлексии, анализа проблемы), его расположения в линейном пространстве текста, а также словесного оформления, запоминания и произнесения.
- Была осознана типология ораторских речей в соответствии с целевой установкой оратора, а также временем и местом их произнесения.
Вершиной античной риторической культуры явилась «Риторика» Аристотеля, в которой риторика – наука о возможных способах убеждения относительно каждого избранного предмета, о формах и методах речевого воздействия на аудиторию – вдохновляется идеей Логоса как единства мысли и ее словесного выражения. Однако уже у Квинтилиана риторика – это искусство говорить хорошо (ars bene dicendi), где говорить хорошо означает говорить убедительно и красиво. Впоследствии, когда возобладает именно элокутивный аспект и риторика утвердится как искусство эффектной, украшенной речи (ars ornandi), былое – в аристотелевском понимании – единство мысли и слова будет утрачено; соответственно разрушится и диалектическое единство творческого и нормативного начала в пользу последнего. Этот внутренний саморазлад обернется кризисом науки, которая на протяжении двух с половиной тысяч лет находилась в центре гуманитарного знания: на рубеже XVIII–XIX вв. романтики объявят войну риторике как своду схоластических норм и правил, сковывающих творческую активность личности, и риторика переместится на периферию культуры, станет обычным школьным предметом. Именно в это время и произнесет Э.Ренан свой приговор риторике как историческому заблуждению древних.
Приговор сколь несправедливый, столь и поспешный, ибо вместе с водой, по известной поговорке, выплеснули и ребенка.
Но, наверное, и неизбежный: необходим был новый виток развития, должна была вновь сложиться ситуация общественной, культурной, интеллектуальной потребности в риторическом знании.
Такая ситуация возникла в ХХ веке в силу ряда причин, среди которых выделим философскую: начиная с 1920-х годов постепенно складывается новая философская эпистема, в центре которой – язык, определяющий как восприятие и понимание человеком мира, так и принципы интерсубъектной коммуникации; общественно-политические: ХХ век – век массовых политических движений, век развития средств массовой коммуникации, торговли, рекламы.
Риторика оказалась востребованной, востребованной не только в своем креативном смысловом ядре, не утратившем значения по сей день, но и в своих противоречиях и заблуждениях. Ибо если верен принцип, согласно которому критерием эвристической ценности любой теории является наличие в ней противоречий, то риторика является таковой. Именно наличие таких противоречий античной риторики обусловило ее рождение в новом качестве. Но это, в свою очередь, означает необходимость глубоко рефлективного отношения к древней теории и отсутствия всякой фетишизации этой науки.
В современном представлении риторика – «наука о способах убеждения, разнообразных формах преимущественно языкового воздействия на аудиторию, оказываемого с учетом особенностей этой аудитории и с целью получения желаемого эффекта. Воздействие может осуществляться как в устной, так и в письменной форме с помощью аргументов, доказательств, демонстрации вероятностей и других приемов с целью порождения – при помощи языковых и неязыковых средств – определенных эмоций и ощущений, способных в конечном итоге привести к направляемому (осознанному) формированию новых либо к модификации изначальных стереотипов восприятия и поведения» [22, с.10]. В этом определении мы узнаем идеи древней науки, но идеи развернутые и, если можно так сказать, специфицированные. Можно сказать иначе: те истины, которые представлялись античности непререкаемыми постулатами, подвергнуты современной наукой сомнению и дополнительной верификации. Соответственно риторика вновь оказалась в центре уже современного гуманитарного знания, ее идеи стали объектом пристального внимания самых разных наук:
– как описание механизма речевого общения риторика вызывает интерес со стороны современной теории массовой коммуникации, которая сегодня представляет собой совокупность лингвистических, семиотических, социологических и социально-психологических исследований;
– как система аргументации риторика представляет интерес для современной логики, которая, столкнувшись с несовместимостью формальной логики и законов живого языка, где действует закон полисемии, контекста, обратилась к изучению тех дискурсивных приемов, которые позволяют вызвать сочувствие к предлагаемым для одобрения положениям;
– как описание способов порождения текста и способов познания мира риторика имеет точки соприкосновения с философией, ибо если философия – это наука о познании мира, то риторика, которая представляет приемы формализации интеллектуальной деятельности, является условием эффективности философского освоения мира;
– как описание средств словесного и несловесного воздействия риторика, с одной стороны, стала интегрирующим зерном нового филологического знания, устраняющим разделение на лингвистов и литературоведов, с другой стороны – стимулировала появление новых идей как в теории литературы, так и в языкознании и стилистике.
Поэтому справедливым представляется высказывание Флореску. Действительно, возрожденная риторика, став существенной характеристикой современной культуры, может быть названа метатекстом современной гуманитарной науки.
Сказанное определяет необходимость изучения риторики вообще и античной риторики в частности. Античная риторика может изучаться и как фундамент современной культуры, и как самоценное явление, имеющее свою историю, прежде всего историю формирования понятий, категорий, предстающих в итоге в виде стройной системы, и в то же время историю своих взлетов, ошибок и заблуждений.
Вопросы и задания
Подтверждают ли данные библиографических обзоров высказанный тезис о риторическом «буме»? Какие новые исследования по истории риторики, в частности античной, а также по риторической проблематике в гуманитарных науках появились за последний год?
Рекомендуемая литература
1. Авеличев А.К. Возвращение риторики: Вст. ст. // Общая риторика: Пер. с фр. / Ж.Дюбуа, Ф.Пир, А.Тринон и др. – М.: Прогресс, 1986.