"Вот сказание наших праотцов о том, как бог Ярило возлюбил Мать-Сыру-Землю и как она породила всех земнородных.
Лежала Мать-Сыра-Земля во мраке и стуже. Мертва была - ни света, ни тепла, ни звуков, никакого движения. И сказал вечно юный, вечно радостный светлый Яр: "Взглянем сквозь тьму кромешную на Мать-Сыру- Землю, хороша ль, пригожа ль она?" И пламень взора светлого Яра в одно мгновение проницал неизмеримые слои мрака, что лежали над спавшею Землею, и где Ярилин взор прорезал тьму, там воссияло солнце красное. И полились через солнце жаркие волны лучезарного Ярилина света.
Мать-Сыра-Земля от сна проснулась и в юной красе раскинулась. Жадно пила она золотые лучи живоносного света, и от того света палящая жизнь и томящая нега разлились по недрам ея... Любы Земле Ярилины речи, возлюбила она бога светлого, и от жарких его поцелуев разукрасилась злаками, цветами, темными лесами, синими морями, голу-быми реками, серебристыми озерами...
Пила она жаркие поцелуи Ярилины, и из недр ея вылетали под-небесные птицы, из вертепов выбегали лесные и полевые звери, в реках и морях заплавала рыба, в воздухе затолклись мелкие насекомые, мушки да мошки.
И все жило, и все любило, и все пело хвалебные песни отцу-Яриле, Матери-Сырой-Земле. Потом Земля породила человека. И когда вышел он из недр земных, ударил его Ярило по голове золотой вожжой - яркой молнией, и от той молнии ум в человеке зародился. Здравствовал Ярило любимого земнородного сына небесными громами, потоками молний, и от тех громов, от той молнии вся живая тварь в ужасе встрепенулась: разлетелись поднебесные птицы, попрятались в пещеры дубравные звери, один человек поднял к небу разумную голову и на речь отца громовую отвечал вещим словом, речью крылатою... И услыша то слово и узрев царя своего и владыку, все древа, все цветы и злаки перед ним преклонились.
Потом стала слабеть сила Ярилы, Мать-Сыра Земля стала тосковать, боясь, что все замерзнет, Ярило утешил ее, сказав, что опять вернется, а пока для поддержания тепла на земле послал Огонь.
Так мыслили люди о смене лета зимою и о начале Огня. Оттого наши праотцы сжигали умерших - заснувшего смертным сном Ярилина сына отдавали живущему в огне отцу. А после стали отдавать мертвецов их матери - опуская их в ложе ея, т. е. зарывая в землю. Оттого наши предки и чествовали великими праздниками дарование Ярилой огня человеку. Праздники совершались в долгие летние дни, когда солнце, не укорачивая ход, начинает расставаться с землею.
В память дара, что даровал бог света, жгут купальские огни. Пылают в Иванову ночь купальские огни по полям и перелескам, слышатся веселые песни".
Надвинулись сумерки, наступает Иванова ночь. Рыбаки сказывают, что в эту ночь вода подергивается серебристым блеском, а бывалые люди говорят, что в лесах тогда деревья с места на место переходят и шумом ветвей меж собой беседы ведут. Сорви в ту ночь огненный цвет папоротника - поймешь язык всякого дерева и всякой травы, понятны станут тебе разговоры зверей и домашних животных. Тот цвет-огонь - дар Ярилы. То - царь-огонь!
Немного часов остается до полночи, когда, на одно мгновение, тот чудный цветок распускается. Только что наступит полночь, из середины широколистного папоротника поднимается цветочная почка, шевелится она, двигается, ровно живая, и вдруг со страшным треском разрывает-ся - и тут является огненный цвет. Незримая рука тотчас отрывает его. То - цвет-огонь, дарованный богом Ярилой. То - царь-огонь!
Страшно поклоняться Яриле в лесу перед таинственным цветом-огнем, зато весело и радостно чествовать светлого Яра купальскими огнями.
Наперед набрав шиповнику, крапивы и других колючих н жгучих растений, кроют ими давно заготовленные кучи хвороста и сухих ветвей.
Лишь только зачнет гаснуть заря вечерняя, начинают во славу Яра живой огонь "взгнетать".
Для того в сухой березовой плахе прорезают круглое отверстие и плотно пригоняют к нему сухое же березовое, очищенное от коры, круглое полено. Его трением в отверстии плахи вытирают огонь. И то дело одних стариков. И когда старики взгнетают огонь, другие люди безмолвно и неподвижно стоят вокруг священнодействия, ожидая с благоговейным страхом чудного явления сбожьего посла" - царя-огня.
Потом обливаются старики, творя божье дело... Впившись глазами в отверстие плахи, стоит возле них по-праздничному разодетая, венком из цветов увенчанная, перворожденная своей матерью девочка-подросток с сухой лучиной в высоко поднятой руке.
Тускнеет заря на небе, ярко разгораются купальские костры, обливая красноватым светом темные перелески и отражаясь в сонных водах алыми столбами. Вся молодежь пред кострами - девушки в венках из любистока и мака, иные с травяными поясами, у всех молодцов цветы на шляпах.
Крепко схватившись за руки, прыгают они через огонь попарно: не разойдутся руки во время прыжка - быть паре, быть мужем и женой, разойдутся - свадьбы не жди! До утра кипит веселье молодежи вокруг купальских костров.