Глава 4. Психология осмотра места происшествия
^ Вверх

Глава 4. Психология осмотра места происшествия

 

Осмотр места происшествия — процесс собирания информа­ции о происшедшем преступном событии на месте его совершения посредством активного, целенаправленного восприятия, анализа и синтеза полученной информации для раскрытия преступления.

Мыслительная (поисковая) деятельность следователя при ос­мотре места происшествия — это не только фиксация фактов на­стоящего, но и обязательное построение мысленной модели проис­шедшего события. При осмотре следователь сталкивается с боль­шим объемом информации, которая далеко не вся необходима для построения мысленной модели преступного события. Для того что­бы суметь отобрать из всей имеющейся информации только ту, ко­торая имеет отношение к расследуемому событию, следователю нуж­но одновременно с процессом сбора информации строить мыслен­ную модель происшедшего преступления.

Следственный осмотр с точки зрения психологии является в большинстве случаев действием, которое характеризуется высокой степенью неопределенности путей, необходимых элементов позна­ния. Как правило, к началу осмотра у следователя нет знаний о полном объеме подлежащих исследованию фактов. И здесь успех раскрытия большинства преступлений, особенно совершенных в условиях неочевидности, в значительной степени зависит от свое­временно и правильно созданной модели (картины) преступления посредством воображения и интуиции следователя.

Воображению принадлежит большая роль в мыслительной деятельности следователя при раскрытии преступлений. С его по­мощью он воссоздает картину прошлого, основываясь при этом на восприятии реальных фактов действительности.

"Специфика следственного воображения и мышления, — под­черкивает В. Л. Васильев, — заключается в выдвижении одновременно целого ряда взаимно исключающих друг друга предположе­ний (версий). Следственная версия, складываясь из разрозненных доказательств (фактов), представляет собой образ для проверки его в действительности. Все воображаемые версии соотносятся с ре­альной ситуацией и реальным результатом. Таким образом, след­ственное воображение постоянно регулируется пространственно-вре­менными рамками прошлого события — преступления"1.

Особенно высок удельный вес воображения в творческой ра­боте следователя над раскрытием убийств — преступлений, совер­шенных очень часто без очевидцев, которые могли бы дать более или менее реальную картину события.

Чем подробнее, детальнее "видит" следователь внутренним зрением картину убийства, тем более правильными будут выдви­нутые им на основании этого "внутреннего видения" версии.

...26-летняя И. работала технологом на одном из ленинград­ских заводов. Жила она в квартире заводского общежития, распо­ложенной на четвертом этаже. В трех комнатах этой квартиры вме­сте с И. проживало еще десять девушек. 19 февраля в 7 утра все они ушли на работу, а И. осталась дома: она была в учебном отпус­ке и готовилась к защите дипломного проекта. Труп И. был обнару­жен около 12 часов того же дня соседкой по квартире К., которая сразу же сообщила об этом в милицию. На место происшествия прибыла оперативная группа во главе со следователем.

Труп лежал на полу в одной из комнат. На голове и руках уби­той имелись множественные раны, рядом с ней валялись окровав­ленный топор и столовый нож. Под трупом и возле него находи­лись обломки стула, покрытые кровью.

На кухне следователь увидел продуктовую сумку с картофе­лем, морковью, хлебом, пачку пельменей, сверток с котлетами. На потерпевшей было надето пальто, боковой внутренний карман был вывернут. Все это свидетельствовало, что незадолго до гибели она ходила в магазин за продуктами.

На руке убитой были часы марки "Звезда". Часы стояли, по­казывая 11 часов 33 минуты. По заключению эксперта, часы оста­новились от удара вследствие поломки обоих концов маятниковой оси.

При осмотре принимались меры к обнаружению следов паль­цев рук убийцы. Обнаружили несколько следов. Последующей про­веркой было установлено, что один из них не принадлежит ни про­живавшим в этой квартире, ни бывшим в ней лицам. Этот след на­ходился на дверной ручке комнаты, где лежал труп И. Естественно было предположить, что он оставлен убийцей.

По заключению судебно-медицинской экспертизы, смерть И. наступила в результате нанесенных ей рубленых ран головы. На трупе обнаружили 42 раны — 17 рубленых, 11 колото-резаных и резаных и 14 ушибленных, на голове, шее и руках. На шее, лице и руках, кроме того, имелись царапины, кровоподтеки и ссадины. Множественность ран, использование убийцей в качестве орудий преступления топора, ножа и стула, многочисленные брызги и пят­на крови на предметах обстановки — все это свидетельствовало о том, что между убийцей и жертвой, скорее всего равными по силе, происходила ожесточенная борьба.

В сжатых пальцах рук убитой следователь обнаружил воло­сы, два пучка волос были найдены в луже крови на полу. На подо­шве правого сапога убитой была кровь; левый сапог лежал недале­ко от трупа, а носок и часть чулка на этой ноге были пропитаны кровью.

Возникло предположение, что в ходе борьбы убийца мог полу­чить повреждение. Поэтому следователь изъял все предметы, ис­пачканные кровью, и поставил перед экспертом-биологом задачу установить, какой группы на них кровь. Эксперт установил, что на кармане пальто и кофте убитой, а также на некоторых других пред­метах с места происшествия имеются следы крови, относящиеся к IV (АВ) группе, не совпадающей с группой крови жертвы.

При осмотре квартиры и опросе соседей было установлено, что преступник похитил демисезонное пальто, валенки, головной пла­ток и халат, принадлежавшие соседкам убитой. Украдены были также простыня, две наволочки и полотенце. Вещи эти не пред­ставляли особой ценности, а вот более дорогие вещи, лежавшие на видных местах, преступник не взял. У следователя возникло пред­положение, что при совершении преступления на одежду и обувь убийцы попала кровь. Боясь выйти в таком виде днем на улицу, он переоделся в ту женскую одежду и обувь, которые подходили ему по размеру. Свою одежду и обувь завернул в простыню, наволочки и вынес из общежития, не привлекая внимания окружающих. На основании этого была выдвинута версия, что убийцей была жен­щина.

О комплекции и росте убийцы можно было судить по размеру похищенных предметов одежды и обуви. Она, по-видимому, сред­него роста и комплекции, у нее имеются кровоточащие раны (или рана), ее кровь относится к IV (АВ) группе, на одежде и обуви име­ются следы крови. Проникла в квартиру скорее всего с целью кра­жи, о чем свидетельствовали признаки проверки содержимого шка­фов и чемоданов в той комнате, где лежал труп. Очевидно, была застигнута на месте преступления возвратившейся из магазина И. и убила ее, чтобы избежать разоблачения.

Вскоре убийцу нашли (ею оказалась женщина). Полностью подтвердилась версия следователя о мотивах и характере всего происшедшего в тот февральский день2.

Конечно, не всякий осмотр оказывается таким же результа­тивным, как тот, о котором было рассказано. Но можно с уверенно­стью сказать, что это зависит в первую очередь от компетентности следователя, его профессионализма и оперативности. Не случайно осмотр места происшествия считается неотложным следственным действием, неотложным потому, что его проведение не терпит от­лагательства: следы преступления могут исчезнуть, обстановка на месте происшествия может быть нарушена, розыск преступника начнется с запозданием. Недаром знаменитый французский кри­миналист Эдмон Локар любил повторять, что первые часы розыска неоценимы, ибо уходящее время — это улетучивающаяся истина.

Информация, подлежащая выявлению и отбору при осмотре, характеризуется исключительной динамичностью и вместе с тем неповторимостью. Сказанное подтверждает необходимость интенсификации всех мыслительных и физических действий следовате­ля при проведении осмотра.

Обилие поступающей при осмотре информации, сложность задач, которые необходимо решать следователю, зачастую приво­дят к тому, что он не может довести до конца здесь же, на месте осмотра, всю необходимую работу по осмысливанию информации. Это вызывает необходимость фиксировать ее с помощью научно-технических средств. Поскольку вероятность того, что данная ин­формация окажется необходимой при расследовании, очень высо­ка, она должна быть зафиксирована.

Наличие огромного объема информации, отсутствие первона­чального критерия, позволяющего четко определить степень ее важ­ности, может приводить к рассеиванию внимания следователя, к отвлечению на восприятие фактов, не имеющих решающего значе­ния для расследования дела. Чтобы избежать подобных нежела­тельных явлений, следователю следует вырабатывать четкую пос­ледовательность действий следователя при проведении осмотра.

Функции следователя на месте происшествия усложнены и тем обстоятельством, что наряду с поисковой деятельностью он должен осуществлять и удостоверительную, т. е. подробно и точно фикси­ровать информацию в протоколе.

В связи с этим успешность осмотра места происшествия во многом зависит от организаторской деятельности следователя. "Она направлена, — пишет А. В. Дулов, — на организацию собственной деятельности следователя; организацию деятельности других участников, ликвидацию вредной деятельности других лиц; организа­цию других следственных и оперативных действий (задержание, высылку групп перехвата, немедленные телеграфные сообщения в другие места и т. д.); скорейшую ликвидацию последствий преступ­ных действий"3.

Следователю необходимо обеспечить психологическую подго­товку привлеченных к осмотру специалистов и понятых. Для того чтобы их деятельность была наиболее продуктивной (в пределах их функций), следует заранее четко и возможно более полно ин­формировать их о цели осмотра, о направленности их собственных действий.

При подготовке к осмотру, в ходе его проведения важно акти­визировать мыслительную деятельность привлеченных к осмотру лиц, обеспечить проявление ими инициативы в пределах их функ­ций и их компетентности, для чего нужно ставить перед ними оп­ределенные задачи.

Кроме опыта и знаний залогом успешности проведения осмот­ра места происшествия являются и такие качества следователя, как наблюдательность, внимательность, терпеливость.

При проведении осмотра места происшествия от следователя требуется умение не только концентрировать внимание, но и рас­пределять его, поскольку из разных источников поступает многообразная информация. Так, следователь должен, осматривая ком­нату, в то же время прислушиваться к тому, о чем говорят находя­щиеся в квартире потерпевшие, наблюдать за действиями специа­листа, фиксирующего обнаруженные следы и т. д. В других случа­ях требуется особая концентрация внимания, например, при осмотре вещественных доказательств. Осмотр вещественных доказательств имеет и другие особенности, связанные с аналитической деятель­ностью следователя, позволяющей, с одной стороны, зафиксировать отсутствие необходимых в данной обстановке предметов и следов, а с другой стороны, — отметить наличие предметов, являющихся в данной обстановке чужеродными, сам факт обнаружения которых в данной обстановке необычен. В данном случае речь идет о так называемых негативных обстоятельствах, под которыми понимаются обстоятельства, противоречащие представлению об обычном для подобной ситуации ходе вещей. Например, на месте предполагае­мой кражи, о которой заявил заведующий магазином, обнаружен висячий замок, которым запиралась дверь в магазин, с перепилен­ной ножовкой дужкой. Но при осмотре места, где висел замок, ме­таллические опилки не были найдены. Это свидетельствует о том, что замок перепиливали в другом месте. А как же преступники тогда проникли в магазин? Данное негативное обстоятельство заставляет предположить, что кража могла быть инсценирована с целью скрыть другое преступление, например, хищение.

Особенную ценность негативные обстоятельства представля­ют при разоблачении инсценировок преступлений, которые имеют место в том случае, когда лицо, заинтересованное в определенном исходе следствия, искуственно создает обстановку, не соответству-щую фактически происшедшему на этом месте событию.

Преступная инсценировка в последние годы приобрела необыч­ное и новое звучание в процессе расследования преступлений, что вызвано интенсивной интеллектуализацией преступной деятельно­сти. Преступная инсценировка, продуманная за следователя, заг­руженная "вещественными доказательствами", становится порой настоящим искусством. Она — явление многогранное и многофунк­циональное.

Преступная инсценировка — это:

1) способ введения в заблуждение;

2) демонстрация ложной очевидности;

3) рефлексивная игра со следователем;

4) иллюзия, сформированная для следователя;

5) форма преступного риска;

6) система порождения негативных обстоятельств, сопровож­дающих инсценированное действие;

7) изваянная в следах ложь;

8) навязываемая следователю версия преступника;

9) преобразование следов происшествия; 

10) психологическая ловушка для следователя;

11) аффект в следах (если инсценированное действие не под­готовлено заранее)4.

Инсценировка может помочь преступнику:

а) скрыть факт совершения преступления (например, для скрытия хищения устраивается пожар);

б) скрыть одно преступление, продемонстрировав другое (например, скрывается убийство, а демонстрируется дорожно-транспортное происшествие со смертельным исходом);

в) подготовить преступление инсценировкой (например, сжечь старый, но застрахованный автомобиль, чтобы получить страховку);

г) представить непреступное действие преступным (например, женщина наносит себе повреждения, чтобы инсценировать изнасилование и сопряженное с ним физическое насилие над ней, царапая тело снизу вверх, хотя при реальном изнасиловании следы-царапины располагаются сверху вниз);

д) фальсифицировать отдельные доказательства и пустить следствие по ложному пути (например, подбросить на место проис­шествия справку на имя человека, на которого преступник хочет бросить тень подозрения).

Инсценировку места происшествия можно распознать по сле­дующим общим чертам:

— демонстративный характер признаков события на месте про­исшествия;

— наличие признаков различных преступлений;

— сокрытие отдельных признаков на месте происшествия;

— несоответствие признаков на месте происшествия механиз­му подлинного происшествия;

— противоречия в обстоятельствах происшествия;

— негативные обстоятельства.

Частным признаком инсценировки служит то, что место про­исшествия являет собой чересчур яркую картину того или иного события. Стараясь навязать следователю нужное объяснение, пре­ступник стремится обставить место происшествия с наибольшей убедительностью. По мнению преступника, этого можно достигнуть, имитируя самым наглядным образом признаки события, которые необходимо изобразить. При этом нередко утрачивается чувство меры. В результате при осмотре обнаруживаются неоправданные разрушения, нарочитый беспорядок, чрезмерно выраженный ха­рактер следов.

На указанные обстоятельства должно быть обращено особое внимание, имея в виду, что в реальной ситуации преступник осте­регается оставлять лишние следы и не станет тратить время и уси­лия на то, что непосредственно не требуется для достижения цели5.

Обстановка места происшествия всегда служит средством для изучения психологии лиц, принимавших участие в происшедшем событии. Одной из задач осмотра места происшествия является по­лучение сведений о личности потерпевшего и в первую очередь — преступника.

Оставленные на месте преступления следы позволяют следо­вателю с высокой степенью вероятности определить пол преступ­ника. На пол указывают "мужские" преступления: изнасилование, грабежи с применением насилия. Убийство новорожденных совер­шают, как правило, женщины. О том, что преступление совершено мужчиной, свидетельствует способ преступления (взлом, переме­щение тяжелых предметов, сильные удары ножом, применение ин­струментов, которыми пользуются люди мужских профессий). На пол указывают характерные следы: предметы женского туалета (по­мада, заколка и т. д.) или мужского (портсигар, мундштук, предме­ты одежды). С определенной степенью вероятности о половой при­надлежности преступника может свидетельствовать характер на­носимых жертве повреждений. Известный чешский криминалист Э. Кноблох отмечает, что "...интересным явлением при убийствах, совершенных женщинами, является то обстоятельство, что при них бывает большее число повреждений, чем нужно для того, чтобы убить человека. При убийстве тупым оружием женщина наносит большее количество ран в голову, причем значительная часть этих повреждений наносится тогда, когда жертва уже мертва"6.

Представление о возрасте преступника можно составить по способу совершения преступления, по предмету посягательства (сла­дости, радиозаписывающая аппаратура, кино- и фототовары и т. д.). Взрослые используют профессиональные навыки и специаль­ные инструменты, а подростки — примитивные бытовые навыки и предметы повседневного обихода.

Больше всего сведений о профессиональном уровне преступ­ника содержится в способе совершения преступления (умение от­ключать сигнализацию, вскрыть сейф, открыть сложный замок). В способе отражается и стереотипный элемент — почерк преступни­ка (способ взлома, разрезания сумки, способ нападения на потер­певших с несмертельным исходом и т. д.).

Следы на месте происшествия содержат информацию о потреб­ностях и привычках преступника (курение, употребление спирт­ных напитков, наркотиков, половые извращения и др.).

По действиям преступника можно судить о его психическом состоянии. Например, множественные, беспорядочные ножевые ра­нения на потерпевшем свидетельствуют о наличии сильного эмо­ционального возбуждения или физиологического аффекта. В связи с этим можно предположить, что действия преступника носили бес­порядочный, непродуманный характер, часто не соответствующий ситуации. Например, убийца снял с убитого офицерский ремень, который впоследствии стал важной уликой.

В преступлении можно найти отражение черт характера пре­ступника (смелость, трусость, решительность, настойчивость и др.). Если вор квалифицированно вскрыл дверь, не оставив следов, то можно предположить, что это профессиональный взрослый преступ­ник, хладнокровный, осмотрительный.

Выбор преступником места и времени совершения преступле­ния свидетельствует о том, насколько оно было подготовлено, пре­дусматривались ли возможности сокрытия следов. Иногда совер­шение преступления в многолюдном месте свидетельствует об изощ­ренности преступника (расчет на то, что в толпе легче скрыться) или его дерзости, уверенности в себе.

Чтобы осмотр места происшествия проходил в творческой бла­гоприятной атмосфере, целесообразно использовать портативный магнитофон и черновые наброски схем и планов, чтобы после ос­мотра можно было логически составить протокол, по которому можно было бы логически воссоздать картину места происшествия и про­вести реконструкцию обстановки.

 

__________________________________

Васильев В. Л. Указ. соч. С. 348.

См.: Белкин Р. С. Указ. соч. С. 28-30.

Дулов А. В. Судебная психология. С. 341.

См.: Зорин Г. А., Хуэй Я. Ц. Криминалистическая характеристика пре­ступных инсценировок. Гродно, 1996. С. 3—4.

См.: Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. С. 252.

Кноблох Э. Медицинская криминалистика. Прага, 1959. С. 44—45.