§ 5. Рефлексивное управление контактным взаимодействием при постановке вопросов допрашиваемому

 

После свободного рассказа следователь начинает задавать допрашиваемому вопросы. Все они должны быть сбалансированы по своему воздействию, чтобы не разрушить сложивши­еся контактные отношения,

Если раньше, в течение свободного рассказа, следователь почти ничего не говорил, слушал и изучал допрашиваемого, то на данном этапе общения следователь, с одной стороны, должен подстроиться под стиль общения допрашиваемого, а с другой стороны — настает время, когда следователь должен показать то, с чем он пришел на допрос. Если допрашиваемый начинает спорить со следователем, то не следует уходить от полемики с ним, так как в споре часто допрашиваемые «пол­ностью выговариваются, приводят дополнительные аргументы и даже сообщают неизвестные следователю факты»¹.

Если следователь правильно диагностировал реакции до­прашиваемого, то, овладев инициативой, он может регулировать весь ход общения с допрашиваемым. Пои этом следова­тель может осуществлять правомерное психологическое вли­яние на допрашиваемого.

«Правомерное влияние не диктует конкретного действия, не вымогает показаний того или иного содержания, а, вмешиваясь во внутренние психические процессы, формирует правильную позицию человека, сознательное отношение к своим гражданским обязанностям и опосредованно приводит его к определенной линии поведения»².

Одним из видов правомерного психологического воздейст­вия является рефлексивное управление, которое стимулирует деятельность допрашиваемого в определенном направлении, в частности, стимулирует дачу правдивых показаний. Рефлексив­ное управление — это основанное на имитации мыслей допрашиваемого управление его деятельностью по принятию объ­ективно обоснованных решений. Оно "осуществляется за счет передачи допрашиваемому оснований для принятия желатель­ного, объективно обоснованного решения»³.

Рефлексивное управление рассчитано на формирование у допрашиваемого не только объективно обоснованного, но и тактически оправданного решения, оптимизирующего проце­дуру формирования психологического контакта и допроса в цепом.

Криминологами установлена закономерность, которая дол­жна быть учтена при производстве допроса. «Чем труднее ситуация, тем вероятнее отступление от социальной нормы. При расхождении объективного содержания ситуации и ее субъ­ективного значения (смысла) человек большей частью посту­пает в соответствии с субъективным смыслом, а не с объекти­вным ее содержанием»⁴. Таким образом, чем сложнее вопрос, тем дальше человек будет отступать от привычных и нормаль­ных поведенческих стереотипов. В то же время чем опаснее для допрашиваемого последствия допроса, его тактический проигрыш, тем больше внимания он придает собственным ин­тересам и видит только свое, личное в рассматриваемой ситу­ации. Объективные обстоятельства им игнорируются. В этих ус­ловиях подозреваемый (обвиняемый) перестраивает привычные формы деятельности в плане защиты личных интересов.

Сложная ситуация допроса может мобилизовать внутрен­ние силы допрашиваемого на решение поставленных перед ним вопросов, а может и привести его деятельность в состояние расстройства и деформации. Трудные ситуации вызывают у допрашиваемого различные реакции, «В зависимости от типа трудностей, времени, отпущенного человеку на решение зада­чи, или стойкости его характера их последовательность может меняться»⁵. Это такие реакции: мобилизация, расстройство, де­формация. Рассмотрим их в соответствии с концепцией Ю. Козелецкого.

1. В фазе мобилизации у человека возникает определенное эмоциональное напряжение, которое влияет на деятельность, связанную с принятием решений, усиливается подвижность и гибкость мышления, возникают насыщенные и оригинальные ассоциации. Человек более легко находит новые альтернатив­ные решения и предусматривает их последствия. Сокращается время решения.

2. В фазе расстройства в процессе принятия решения появ­ляются отдельные трудности. У человека уменьшается пласти­чность и подвижность мышления. Множество рассматриваемых альтернатив подвергается сокращению, что свидетельствует о некоторой ограниченности человека в предвидении последст­вий своих решений. В этой фазе наступает некоторое снижение качества решения и уровня его осуществления.

3. В фазе деформации наступает полное нарушение орга­низации действий по принятию решений. Человек не способен найти рациональный вариант деятельности, его решения стере­отипны и не учитывают конкретных условий. Он часто выбирает какое-либо решение довольно случайным образом, без уче­та возможных последствий. В этой фазе имеют место сильные эмоции, например, приступы зрелости и гнева, которыми че­ловек уже не в силах управлять.

В связи с этим следователь должен следить за состоянием донашиваемого и по возможности контролировать пооцессы принятия решений. Рефлексивное управление процессами кон­тактного взаимодействия с допрашиваемым можно производить с помощью различных видов информации: речевой, овеществленной, кинофотографической, документальной и т.д.

С помощью этой информации стимулируются определенные психические состояния допрашиваемого, пробуждаются потребности к совершению определенных действий. Используя различные виды информации, предъявляемой допрашиваемому, можно диагностировать его реакцию на данную информацию и использовать результаты диагностирования при формировании психологического контакта и тактики допроса в целом. Информация, используемая следователем в тактических целях, может рассматриваться как психологический реагент.

Роль психологического реагента могут играть человек, пре­дмет, явление, сообщение⁶. Рассмотрим речевые реагенты, на­правленные на формирование и стабилизацию контактных от­ношений с допрашиваемым.

«Слово — тончайшее прикосновение к сердцу, оно может стать нежным благоухающим цветком и живой водой, возвращающей веру в доброе, и острым ножом, и раскаленным же­лезом, и комьями грязи... Мудрое и доброе слово доставляет радость, глупое и злое, необдуманное и бестактное приносит беду. Словом можно убить и оживить, рассеять сомнения, по­вергнуть в уныние, вдохновить и привести в оцепенение силы дущи»⁷. Поэтому слово занимает центральное место среди ин­струментов, которыми пользуется следователь при работе с допрашиваемым.

Следователь должен уметь говорить с допрашиваемым на языке, близком данному человеку, с учетом его пола, возрасте, образования, социальной принадлежности и процессуаль­ного положения.

Если допрашиваемый — темпераментный человек, быстро и много говорящий, то при формулировании вопросов следователь может повторять его ответы, но в вопросительной форме. «Этот метод приводит к тому, что допрашиваемый развивает свое изложение без вопросов и толчков со сторо­ны следователя, как это происходит при обычном прямом до­просе»⁸.

Если допрашиваемый не желает давать показания, уходит от разговора со следователем, целесообразно осуществить воздействие на его эмоциональную сферу. Можно обратиться к его чувствам гордости, шалости, стыда, гнева и т.д. Главное в такой ситуации — втянуть допрашиваемого в разговор.

Чем более бурной будет реакция допрашиваемого, тем больше он скажет. Кроме того, в возбужденном состоянии лю­ди меньше контролируют свое речевое поведение, значит, допрашиваемый может сказать и то, что он хотел бы скрыть от следователя.

Если допрашиваемый колеблется, не решается говорить правду, то можно использовать методику накопления положительных ответов. Для этого после свободного рассказа допра­шиваемого надо задавать вопросы, на которые он заведомо ответит утвердительно. Следователь при этом может подчерк­нуть, что он рад тому, что мнения допрашиваемого и его собственные по большинству вопросов совпадают, а разногла­сия носят лишь частный характер. После этого можно перейти к вопросам, которые действительно могут вызвать разногла­сия: предшествующее контактное взаимодействие окажет по­ложительное воздействие на показания допрашиваемого.

Если подозреваемый (обвиняемый) продемонстрировал стойкую установку на дачу ложных показаний, то следователь может избрать два пути:

а) применить серию приемов, направленных на допущение легенды. Этот вариант можно избрать, когда следователь не располагает вескими доказательствами вины подозреваемого. В таком случае психологический контакт сохраняется, а сле­дователь дает допрашиваемому запутаться в собственной лжи. Это также позволит выявить некоторые обстоятельства, положительно влияющие на процесс расследования. Следова­тель имеет возможность проанализировать реакции допраши­ваемого, использовать поговорки, а затем уличить его во лжи;

б) использовать приемы, направленные на пресечение лжи при сохранении контактных отношений. Например, можно сразу пресечь ложь допрашиваемого имеющимися доказательствами и попытаться убедить его в том, что без его правдивых показаний не будут установлены все смягчающие об­стоятельства, которые могут существенно повлиять на меру наказания.

Рациональным приемом, обеспечивающим проведение до­проса в контактных условиях, является создание «эмоционального баланса» в состоянии допрашиваемого, т.е. некоторого равновесия между положительными и отрицательными реак­циями. После свободного рассказа, когда допрашиваемый с помощью следователя преодолевал некоторые сомнения и дал правдивые показания по некоторым эпизодам, можно его похвалить, ободрить, а затем задать вопрос, который вызовет положительные эмоции, например, уточнить некоторые поло­жительные моменты его биографии. Затем следователь за­дает вопрос для выяснения обстоятельств преступления, но вызывающий отрицательную реакцию допрашиваемого. После этого следователь вновь нейтрализует негативную реакцию вышеуказанным способом, который можно сочетать с отвлече­нием внимания допрашиваемого на нейтрально оцениваемые обстоятельства дела. Один из обвиняемых как-то удачно за­метил, что долгий допрос с «уличающими» вопросами напо­минает ему состояние, которое он испытывает в кресле стома­толога, когда тот долго и болезненно пытается вырвать ему зуб. Измученный неумелой работой врача больной начинает его. ненавидеть и мешать ему. Следователь должен получить информацию от допрашиваемого, не причиняя ему лишней «боли», неоправданных нравственных страданий, уравновеши­вая его эмоциональные состояния и сохраняя психологический контакт для дальнейшей работы на допросе.

Эффективным средством формирования психологического контакта является трансформация отрицательно влияющих установок. Самой отрицательной установкой является уста­новка на ложные показания. Она может возникнуть по различным мотивам. Чтобы оказать влияние на собеседника, следо­ватель должен обнаружить и вскрыть эти мотивы. В ряде случаев само понимание этих мотивов может дать положитель­ный результат. Например, следователь может сказать, что он понимает мотивы, по которым допрашиваемый не желает да­вать показания, но в данной ситуации эта позиция допрашива­емого может ему существенно повредить, так как этим допра­шиваемый подчеркивает свои негативные качества и нежела­ние становиться на путь исправления. При убеждении допра­шиваемого в первую очередь обращаться к его чувствам. На любую информацию люди сначала реагируют чувственно, а потом уже обдуманно, рационально, «Только будучи эмоцио­нально окрашенной, та или иная информация может быть по­будителем действия. Чувства отражают наиболее глубинные характеристики личности, ее потребности»⁹.

Следователь может активизировать борьбу мотивов допра­шиваемого при анализе причин совершенного преступления. В данной ситуации следователь не пытается устанавливать, как допрашиваемый совершал преступления, оставляя этот глав­ный вопрос в тени. Следователь пытается понять, почему та­кой положительный (по характеристикам) человек мог совер­шить преступление, что толкнуло его на этот шаг. Может быть, есть какие-то скрытые, извинительные, смягчающие обстоя­тельства, которые могли бы стать предметом разговора. А мо­жет быть, допрашиваемый сам стал жертвой ситуации и боит­ся сказать об этом, не веря в понимание следователя. Рассу­ждения вслух и демонстрация следователем понимания моти­вов поведения допрашиваемого на допросе могут позволить установить не только причины совершенного преступления, но другие обстоятельства, подлежащие доказыванию.

Усиление борьбы мотивов при сохранении контактных отно­шений может дать анализ действий соучастников допрашивае­мого, подозреваемого, обвиняемого. Изучение связей внутри группы преступников, их места в системе внутригрупповых от­ношений поможет выявить мотивы их индивидуальных дейст­вий. В связи с этим следователь может построить версии по субъективной и объективной сторонам состава преступления, совершенного допрашиваемым. Данный прием можно приме­нить, когда допрашиваемый уклоняется от контакта или дает только ложные показания. В этих условиях следователь начи­нает излагать допрашиваемому содержание построенных вер­сий. В таком случае можно прогнозировать различные реакции допрашиваемого:

а) допрашиваемый согласится с построенными версиями и заявит, что все именно так и было, добавив или исключив какие-то обстоятельства. В данном случае версионная деятель­ность следователя может стать толчком к трансформации ус­тановки допрашиваемого;

б) допрашиваемый возмутится и скажет, что все было со­вершенно иначе, что он не может согласиться со следовате­лем и с такой трактовкой своих действий, и, находясь в возбужденном состоянии, с ходу изложит обстоятельства преступления;

в) допрашиваемый, полагая, что излагаемые следователем обстоятельства уже установлены следствием, начнет перестра­ивать систему своей защиты, будет вводить новую информа­цию, которую можно легко проверить, потому что это будет заранее не подготовленная информация;

г) допрашиваемый будет молчать. Но следователь, излагая построенные версии, может наблюдать за реакциями молчаливого партнера, анализируя его мимику, жесты, негативные проявления. Эти действия следователя можно считать своеоб­разной тактической разведкой.

Применение разновидностей данного тактического приема имеет положительный эффект почти во всех случаях, так как он является вызовом на контактное взаимодействие. Допра­шиваемый вольно или невольно вступает в общение со следователем, проявляя свое отношение к речевой информации, из­лагаемой следователем.

Формирование психологического контакта может быть осу­ществлено путем оказания психологической помощи допрашиваемому. Можно помочь подозреваемому (обвиняемому) преодолеть те барьеры, которые мешают ему давать правди­вые и полные показания. Психологический барьер на допросе представляет собой субъективно непреодолимое препятствие, мешающее допрашиваемому избрать позицию в условиях ре­альной следственной ситуации. Психологический барьер фор­мируется в сознании допрашиваемого, когда он испытывает сильное чувство тревоги, страха и не видит выхода из создав­шейся ситуации, не чувствует в себе сил для преодоления воз­никших перед ним препятствий. Следователь может показать допрашиваемому новое направление деятельности, новую и более правильную, оптимальную для самого допрашиваемого позицию. Следователь должен помочь допрашиваемому уви­деть те доказательства, которые могут привести к снижению наказания. Такими действиями можно переориентировать направленность деятельности допрашиваемого, сделать его сво­им союзником по установлению смягчающих обстоятельств истины по делу в целом.

В некоторых случаях целесообразно переключить внимание допрашиваемого на иную значимую для него информацию. Например, обвиняемого, причинившего тяжкие телесные повреждения, допустимо «утешить» тем, что обстоятельства мо­гли сложиться так, что он бы убил потерпевшего и стал убийцей, т.е. последствия были бы еще более страшные. Главной в данной обстановке является демонстрация хоть какой-нибудь положительной стороны или перспективы ситуации, в которой находится допрашиваемый. Этим можно снизить уровень на­пряженности общения, пробудить желание искать законные пу­ти разрешения сложившейся ситуации.

Эффективным средством формирования контактной пози­ции является проводимый вслух следователем рациональный анализ события преступления и поведения подозреваемого (обвиняемого) на допросе. Следователь может предложить до­прашиваемому посмотреть на себя как бы со стороны, глазами третьего лица. Иногда этот прием может дать положительный результат, поскольку допрашиваемый, подозреваемый (обви­няемый), как правило, рассматривает преступление и процеду­ру расследования только со своей позиции. Этот прием можно применять и для коррекции действий допрашиваемого, выхо­дящего из психологического контакта со следователем.

Одной из форм рационального анализа является нейтрали­зация неопределенностей в ситуации допроса. Допрашиваемый не желает иногда давать показания потому, что он не мо­жет выбрать какую-либо определенную позицию. Сама по се­бе неопределенность положения толкает допрашиваемого на необдуманные, нецелесообразные и неупорядоченные дейст­вия, которые вредят и допрашиваемому, и следователю. До­прашиваемый, испытывающий состояние неопределенности, напоминает человека, двигающегося по комнате с завязанны­ми глазами в поисках выхода. Следователь может быть как раз тем человеком, который помогает найти выход из сло­жившейся ситуации. Этот прием сочетается с предъявлением доказательств по нарастающей силе.

Положительные результаты для формирования контактно­го взаимодействия может дать анализ ошибок подозреваемо­го при совершении преступления. Следователь в данном слу­чае не настаивает на том, чтобы подозреваемый рассказал о совершенном преступлении, он лишь анализирует его ошибки и упущения, облегчившие раскрытие преступления. Этот прием соприкасается с созданием преувеличенного представления допрашиваемого об имеющейся у следователя информации. Через анализ ошибок подозреваемого (обвиняемого) следо­ватель может вывести разговор на анализ мотивов совершен­ного преступления, вызвать желание допрашиваемого пояс­нить причины совершенных ошибок при совершении преступ­ления. Можно выразить сожаление, что допрашиваемый не нашел в себе силы удержаться от совершения преступления, не нашел разумных и законных путей разрешения создавше­гося положения, предшествовавшего преступлению.

Основанием для формирования контактного отношения взаимодействия может быть анализ следователем ошибок поведения подозреваемого (обвиняемого) на допросе. Данный прием имеет общие черты с только что описанным приемом анализа ошибок, сделанных при совершении преступления. Неудачи допрашиваемого в допросе резко изменяют режим общения следователем и допрашиваемого. Ошибки вызывают негативно окрашенные переживания, дезорганизуют деятель­ность допрашиваемого. Следователь может занять парадок­сальную позицию. Он может оказать помощь допрашиваемому в анализе допущенных последним ошибок и тем самым снять сложившуюся напряженность в отношениях с допрашиваемым.

Следователь может моделировать не только совершенные подозреваемым (обвиняемым) ошибки, но и те, которые он может совершить. Моделируя возможные ошибки допраши­ваемого, следователь предупреждает конфликты, которые могли бы сложиться в отношениях с ним. Это показывает до­прашиваемому, что следователь не пытается строить допрашиваемому каких-либо «ловушек». Назовем некоторые ошиб­ки, которые можно было бы подвергнуть анализу при форми­ровании контактного взаимодействия.

1. Тенденциозный отбор и оценка доказательственной ин­формации допрашиваемым. Преступник смотрит на информацию о преступлении, как правило, только со своей позиции. ему кажется, что он следов не оставил, что его никто не ви­дел, что его интеллектуальные качества позволят ему изло­жить материал показаний таким образом, что следователь ему поверит. Нередко преступник недооценивает или игнорирует информацию, которая может его уличить.

2. Необоснованный оптимизм подозреваемого (обвиняемо­го) при избрании им позиции, основанной на ложных показаниях. Когда человек совершает преступление, он тоже необо­снованно рассчитывает на то, что уйдет от ответственности. При наличии высокой раскрываемости преступлений преступ­ник имеет очень незначительный шанс на то, что он не будет изобличен. Но именно этот шанс является основой для приня­тия решения о совершении преступления. Такие же мотивы руководят подозреваемым (обвиняемым), когда он приходит на допрос с необоснованной надеждой «переиграть» следова­теля.

3. Искажение допрашиваемым доказательственной информации, обусловленное следующими факторами: а) напряженностью ситуации, которая нередко воспринимается как безвы­ходность; б) быстротечностью ситуации, не дающей возмож­ности при прочих равных условиях принять нормативно пра­вильное решение; в) видимой легкостью и бесконфликтностью ситуации, облегчающей аномальный поступок, например, дачу ложных показаний¹⁰.

4. Избрание допрашиваемым неправильной позиции вслед­ствие испытываемого им «эффекта бумеранга». Суть его состоит в том, что, принимая и оценивая информацию, направленную на изменение ситуативной установки, допрашиваемый не толь­ко не изменяет своих исходных позиций, но и еще более укре­пляется в них. Особенно сильно это проявляется в случаях, когда допрашиваемый относится с явной неприязнью к следо­вателю¹¹.

5. Избрание допрашиваемым неправильной позиции, обус­ловленной «эффектом сопротивления». Суть данного эффекта состоит в том, что наиболее привлекательным становится то, что является в данный момент недоступным. Часто подозрева­емый (обвиняемый) после ареста меняет свои показания, от­казывается от прежней правдивой позиции. Потеряв свободу, многие подозреваемые (обвиняемые) переоценивают некото­рые явления, должностной статус, семейные отношения, свобо­ду в целом. В этих случаях они могут оказать максимальное сопротивление следователю в установлении истины.

6. Избрание подозреваемым (обвиняемым) позиции, полу­чившей в литературе название «ва-банк». Так позиция избирается допрашиваемым с целью быстрого выгодного изменения ситуации. Действия допрашиваемого отличаются активностью, авантюрностью и крайней рискованностью. Как правило, до­прашиваемый избирает ее, когда закономерное развитие си­туаций расследования грозит полным установлением вины до­прашиваемого. Действия допрашиваемого в позиции «ва-банк» характеризуются резким изменением характера его отношений со следователем и требуют готовности следователя к точному и правильному реагированию. В большинстве случаев использо­вание данной позиции не оправдано¹². Об этом также можно рассказать допрашиваемому.

7. Избрание допрашиваемым неправильной позиции вследствие отрицательного воздействия обратной связи, Например, допрашиваемый раздражен, он осознает свою раздражимость, отпадает от этого и раздражается еще более. Процесс раздра­жения нарастает, самоконтроль ослабевает, в результате чего возникают предпосылки для усиления раздражения. В конце концов человек «выходит из себя», наступает разрядка, кото­рая может иметь различные последствия¹³.

8. Избрание допрашиваемым неправильной позиции в ре­зультате ошибочной оценки ситуации преступления. Например, «водители, совершившие дорожно-транспортные преступле­ния в ответе на вопрос о скорости движения управляемой ими машиной, как правило, умышленно занижают действительную ее величину. Крайне редко можно встретить показания о дви­жении со скоростью 70—80 км в час, чаще всего фигурирует такая величина, как 40—50 км в час. Такие показания, если их нельзя проверить объективными данными из-за отсутствия сле­дов торможения, свидетелей и т.п., должны, по мнению во­дителя, свидетельствовать о его осмотрительности и соответ­ственно невиновности. В действительности же ложные показа­ния могут привести к тому, что последующие расчеты экспер­та-автотехника позволят констатировать наличие технической возможности предотвратить наступление вредных последствий и, следовательно, вину водителя»¹⁴.

Глубокий анализ вышеприведенных типичных ошибок, про­водимый вместе с допрашиваемым, позволяет продемонстрировать объективность следователя и переориентировать до­прашиваемого на дачу правдивых показаний. Перечень ошибочных позиций допрашиваемого естественно не является ис­черпывающим. Но при производстве допроса подозреваемого (обвиняемого) нецелесообразно проводить анализ всех опи­санных ошибок, достаточно выделить одну-две позиции, к которым склоняется допрашиваемый, чтобы показать ему их ошибочность и бесперспективность. Этим можно предотвратить назревающий конфликт и укрепить контактные отношения с допрашиваемым.

Разновидностью речевой информации, используемой при формировании психологического контакта, являются звукозаписи. Звукозаписи также являются стимуляторами формирования психологического контакта, средствами рефлексивного управления деятельностью допрашиваемого.

При расследовании убийства Т. было установлено, что подо­зреваемый Р. любил ее и неоднократно предлагал ей выйти за него замуж, но всегда получал отказ. Т. получила тяжелое ог­нестрельное ранение в живот, возвращаясь ночью с работы. За несколько часов до кончины Т. пришла в сознание и, плача, назвала фамилию убийцы П. Затем она потеряла сознание и иные обстоятельства дела не успела рассказать. Подозревае­мый категорически отрицал причастность к убийству любимой им девушки, но когда следователь включил звукозапись с го­лосом умирающей Т., подозреваемый закричал, что он видит Т., и стал давать показания, которые затем полностью под­твердились вещественными доказательствами. Дальнейшие до­просы проводились в спокойных контактных условиях, на кото­рых допрашиваемый подробно описал мотивы совершенного им преступления.

Целесообразно использовать звукозаписи жены и детей арестованного обвиняемого. Текст такого звукового письма может быть различным, но желательно, чтобы жена и дети сказали, что они любят обвиняемого и надеются, что он вер­нется в семью честным человеком.

В ряде случаев уместно включить в допрос прослушивание и звукозаписи речи важного свидетеля, к которому допрашиваемый относится с симпатией; можно прослушивать звуко­записи показаний признающихся соучастников, чтобы вызвать желание дать правдивые показания.

Иногда подозреваемый (обвиняемый) по различным моти­вам пытается перейти от правдивых к ложным показаниям. В этой ситуации ему можно дать прослушать звукозаписи собст­венных показаний, данных им на предыдущих допросах. Мож­но обратить его внимание и на отсутствие признаков какого-либо давления со стороны следователя, на обороты речи, при­сущие допрашиваемому, чтобы исключить его заявление о том, что он давал показания по заранее написанному протоко­лу допроса.

Часто подозреваемый отказывается от показаний, не же­лает вступать в контактное взаимодействие со следователем, заблуждаясь относительно квалификации своих действий, о предусмотренной законом мере наказания. В этом случае пред­ставляется допустимым изложить реальное положение, пози­тивно отличающееся от того, которое он сам себе представлял. Положительный эффект в плане формирования психологи­ческого контакта может дать ознакомление допрашиваемого с протоколами допросов признающихся соучастников, потерпевшего, а также с иными документами, уличающими допра­шиваемого в совершенном преступлении.

Уместно использовать и документы,, положительно харак­теризующие допрашиваемого, например, характеристики, вырезки из газет, почетные грамоты. Это позволяет еще раз подчеркнуть положительные качества, которые допрашиваемый имеет возможность проявить на допросе. Определенный ин­терес могут представлять письма, написанные ранее различ­ными людьми допрашиваемому, а также письма его самого. В практике имел место случай, когда заключенный, который должен был через месяц освобождаться, без видимых причин ночью убил своего соседа. На допросе держался вызывающе, конфликтовал со следователем, демонстрировал антисоциаль­ные установки. Родители обвиняемого привезли адресованные им письма, в которых следователь увидел обвиняемого совер­шенно другим человеком, любящим и ласковым сыном, тос­кующим по семье и свободе, готовым начать правильную и честную жизнь. Демонстрация обвиняемому его собственных писем, понимание следователем истинного содержания данно­го человека позволили установить скрытые причины совершен­ного преступления и установить с ним психологический контакт. (Из практики автора).

Значительное место среди факторов, влияющих на форми­рование психологического контакта, занимают вещественные доказательства и их аналоги. Н. А. Селиванов справедливо от­мечает: «Важнейшей формой использования вещественных улик в связи с допросом является их демонстрация допраши­ваемому. Вещественные доказательства предъявляются на до­просах в основном с двумя целями: для того чтобы сделать показания более конкретными и детальными, а также с тем, чтобы оказать на человека, пытающегося скрыть истину, соот­ветствующее воздействие и склонить его к правдивости»¹⁵.

Оказание правомерного воздействия на допрашиваемого опосредуется психологическим контактом. В этих целях следователь может ввести в поле зрения допрашиваемого пред­меты, которые способны вызвать у допрашиваемого положи­тельные эмоции. Допрашиваемый, может быть, не станет го­ворить об этих предметах, но свою положительную роль в от­ношениях между следователем и допрашиваемым они сыгра­ют.

А. Б. Соловьев, разработавший систему тактических реко­мендаций по применению доказательств в тактике допроса и очной ставки, одной из главных целей использования доказа­тельств на допросе считает изменение ошибочной или ложной позиции допрашиваемого¹⁶. Данная цель полностью совпа­дает с целями формирования психологического контакта с до­прашиваемым.

Сам факт наличия в кабинете следователя вещественных доказательств, связанных с расследуемым делом, свидетельствует об осведомленности следователя, о понимании им меха­низма преступного действия. В то же время анализ следова­телем реакций допрашиваемого на вещественные доказатель­ства может оказать помощь в оптимизации процессов общения с ним.

Л. М. Карнеева, А. Б. Соловьев и А. А. Чувилев обоснован­но полагают, что в ходе допроса можно использовать какие-либо предметы, документы, фотографии, которые не являют­ся доказательствами, но которые заведомо должны приковы­вать к себе внимание подозреваемого, действительно совер­шившего преступление, и создать впечатление, что следова­тель располагает важной, если не решающей уликой¹⁷. В этом случае следователь не обманывает допрашиваемого, он не де­лает комментариев по поводу введенного в поле зрения до­прашиваемого предмета, а лишь использует его для диагно­стики реакции допрашиваемого, для того, чтобы побудить его переменить занятую позицию и установку на ложные показа­ния, побудить к формированию контактных отношений.

Допустимость применения на допросе предметов-аналогов обосновывает и Н. А. Селиванов, описывающий случай, когда подозреваемый по убийству и изнасилованию несовершенно­летней высказал близкому ему человеку предположение, что он на месте происшествия потерял свой складной нож. на ко­тором были выцарапаны инициалы, что являлось бы доказа­тельством его вины. Следователь, узнав об этом, подобрал нож-аналог и положил его на вспомогательный стол, чтобы допрашиваемый мог его заметить, но не мог разглядеть дета­ли. Подозреваемый сразу обратил внимание на нож и стал давать показания, в которых полностью признал свою вину¹⁸.

Стимуляторами формирования контактных отношений с допрашиваемым могут быть различные кинофрагменты и фотографии. Известен случай, когда мужу, подозреваемому в убийстве своей жены, продемонстрировали ролик любитель­ского фильма, снятого во время регистрации его брака с впос­ледствии убитой женщиной. Воспоминания о былой любви и добрых отношениях с пострадавшей стимулировали изменение позиции допрашиваемого, способствовали формированию контактных отношений и даче правдивых показаний. Целесо­образна демонстрация допрашиваемому кинофрагментов, за­печатлевших проверку показаний признающихся соучастников. Это усиливает борьбу мотивов допрашиваемого и способству­ет избранию правильной позиции на допросе. В целях форми­рования и укрепления психологического контакта уместно пе­редать арестованному допрашиваемому фотографии членов его семьи, что позволяет ему хотя бы мысленно вернуться в атмосферу семьи. Этим также можно ослабить напряженность, складывающуюся в ходе допроса. Передача таких фотографий способна нейтрализовать назревающий конфликт с допраши­ваемым.

При формировании психологического контакта с допраши­ваемым иногда используют и музыкальные произведения. Это может быть любимая мелодия допрашиваемого или же произ­ведение, вызывающее по ассоциаций воспоминания о различ­ных событиях. Звучание должно быть ненавязчивым, а воздей­ствие косвенным, опосредованным. Музыкой можно вызвать направляемую борьбу мотивов, показать схожесть музыкаль­ных интересов следователя и допрашиваемого, эмоционально оттенить доказательственный материал, который будет пред­метом обсуждения на допросе. Музыкой можно подготовить преднастройку допрашиваемого на контактное общение.

Вследственной практике уже встречаются случаи использо­вания музыки на допросе подозреваемого (обвиняемого), которые получили описание в криминалистической литературе¹⁹. Поэтому развитие этого направления тактической деятельнос­ти следователя должно получить научное обоснование.

Чисто технически введение музыкальных фрагментов мож­но сделать следующим образом. Подобрав музыкальное произведение, способное повлиять на изменение позиции допра­шиваемого, его записывают на магнитофонную пленку. Музы­ка может звучать из радиодинамика, заранее подключенного к магнитофону, скрытому в столе следователя или соседнем кабинете. Звукозапись можно включить непосредственно перед приходом допрашиваемого в кабинет следователя. Музы­ку уместно ввести в тактику допроса в конце следственного действия и в перерывах. Важно, чтобы музыка создавала фон для оптимального общения.

Применение музыкальных произведений на допросе долж­но осуществляться с учетом личностных особенностей допрашиваемого, его музыкальной культуры, установленных поло­жительных реакций на определенные произведения. Решающее значение имеют характер следственной ситуации и соот­ветствующий ей прогноз поведения допрашиваемого.

Использование различных психологических реагентов в процессах формирования психологического контакта с допрашиваемым требует творческого, тактически оправданного ин­дивидуального подхода к каждому допрашиваемому, учитыва­ющего результат прогнозирования его реакций на действия следователя.

 

_______________________________

¹ Соловьев А. Б. Очная ставка на предварительном следствии. М., 1970. С. 15.

² Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. С. 166.

³ Ратинов А. Р. Теория рефлексивных игр в приложении к следственной практике. М., 1980. С. 189.

⁴ Социальные отклонения: введение в общую теорию. М., 1984. С. 193.

⁵ Козелецкий Ю. Психологическая теория принятия решений. М., 1979. С. 341—342.

⁶ Селиванов Н. А. Этико-тактические вопросы расследования // Вопросы борьбы с преступностью. М., Вып. 38. С. 55.

⁷ Сухомлинский В. А. О поступках // Советская педагогика. 1970. № 11. С. 31.

⁸ Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. С. 190. 

⁹ Рациональное и эмоциональное в морали. С. 66. 

¹⁰ Механизм преступного поведения. М., 1981. С. 158.

¹¹ Краткий психологический словарь. С. 414.

¹² Крогнус Н. В. Познание людьми друг друга в конфликтной деятельности// Автореф. дис. д-ра психолог, наук. Л., 1980. С. 28.

¹³ Павлов Ю. Н. Обратная связь в педагогике // Новое в теории и практике обучения. Вып. 1. 1981. С. 71.

¹⁴ Зотов Б. Л. Казус или дорожно-транспортное происшествие. Киев, 1979. С. 50.

¹⁵ Селиванов Н. А. Вещественные доказательства. М., 1971. С. 132.

¹⁶ Соловьев А. Б. Использование доказательств на допросе. М., 1981. С. 5.

¹⁷ Карнеева Л. М., Соловьев А. Б.. Чувилев А. А. Допрос подозреваемого и обвиняемого. М., 1969. С. 75.

¹⁸ Селиванов Н. А. Этико-тактические вопросы расследования. С. 56.

¹⁹ Китаев Н. Е., Ермаков Н. П. О возможности использования музыки при допросе обвиняемого (подозреваемого) // Проблемы изучения личности участников уголовного судопроизводства. Свердловск, 1989. С. 104—109.